– Нынче он дважды придет за тобой, и дважды ему помешают, – бесцветным голосом отзывается та.
Затуманенные глаза царской дочери уже ни на кого не смотрят. Ее улыбка больше всего напоминает оскал черепа.
– Когда это будет? – допытывается Елена. – И кто его остановит?
– Сначала, когда запылает погребальный костер Париса, – все так же невыразительно и равнодушно, будто припоминая забытую детскую сказку, бормочет Кассандра. – И снова, когда огонь догорит.
– Кто его остановит? – повторяет Зевсова дочь.
– В первый раз на пути Менелая встанет жена Париса, – изрекает пророчица и закатывает очи, оставив на виду одни белки. – Потом – Агамемнон и та, что жаждет убить Ахиллеса, Пентесилея.
– Амазонка Пентесилея? – Изумленный голос Андромахи прокатывается долгим эхом под сводами храма. – Она за тысячи лиг отсюда, да и великодержавный Атрид тоже. Как, интересно, они доберутся к нам прежде, чем угаснет пламя?
– Тихо ты! – шипит Елена и вновь обращается к ясновидице, чьи веки странно подрагивают: – Говоришь, Менелаю сперва помешает супруга Париса? И как же? Как я это сделаю?
Кассандра валится на пол без чувств. Аккуратно запрятав кинжал в легкие складки одеяния, Андромаха с силой хлещет упавшую по лицу вновь и вновь. Но та не приходит в себя.
Елена пинает обмякшее тело ногой.
– Провалиться бы ей в преисподнюю. Ну как я могу не дать Менелаю убить себя? Остались, наверное, считаные…
С площади доносится дружный вопль аргивян и троянцев. Женщины слышат знакомый гул и свист.
Это Борей и Зефир ворвались в город через Скейские ворота. Сухой трут поймал искру, дерево занялось. Костер запылал.
На глазах у Менелая буйные вихри дохнули на уголья, выбили несколько тонких, мерцающих язычков, и вот уже сруб охватило бурное пламя.
«Пора», – решил Атрид.
Шеренги ахейцев, нарушая порядок, подались назад от внезапного жара. В суматохе Менелай незаметно проскочил мимо своих товарищей и начал пробираться через толпу троянцев. Он уверенно приближался к храму Зевса и заветной лестнице. Кстати, ветры дули в том же направлении. На ходу воин успел отметить, что зной и снопы летящих искр вынудили Приама, Елену и прочих отступить с балкона немного вглубь, а главное – разогнали солдат, которые занимали нижние ступени.
«Путь свободен. Еще чуть-чуть, и я поверю, что боги на моей стороне», – подумал Менелай.