Подпрыгнув в верх, я с силой опустил топор на хребет рогатого,
нога которого запуталась в брюхе дохлой псевдо-беары.
На этот раз, все получилось гораздо проще и быстрее.
Существо сложилось пополам и принялось сучить ногами, жалобно
постанывая.
Окинув глазами побоище и перерубленных рогачей, я повернулся в
сторону ворот. Похоже этим ребятам сейчас не до драки, так что я
даже не боюсь к ним спиной поворачиваться.
Я увидел, как Мария стоит над последним из рогатых псиоников и
прижав его к земле ногой расстреливает его голову сплошной
очередью. Дуло её винтовки раскалилось и начало зловеще
светиться.
Я не видел лицо девушки, но чувствую, ничего хорошего я бы там
не увидел.
Подскочив к ней, я подпрыгнул и всем своим весом вонзил топор в
живот твари. Я с удовлетворением услышал хруст перерубленного
позвоночника.
Мы встретились с Марией взглядами, и синхронно друг другу
кивнули.
Я повертел головой. Ментальное давление от последней твари
чувствовалось, но она была больше занята собой и собственными
страданиями.
У ворот стояли трое. В них я узнал медика и штурмовиков. Они
совершали какие-то действия с воротами, но на мой взгляд это скорее
было имитацией деятельности.
- А где Сатир?.. - хрипло спросил я, а потом вдруг понял, что
дымящаяся куча, недалеко от троицы, и была клоном. Хотя, я больше
не буду так их называть. Эти двое, сегодня мне серьёзно помогли, и
показали себя с наилучшей стороны.
Я двинулся вперёд, не дождавшись ответа. Я даже закусил губу от
досады. Надеюсь Сатир выжил.
Меня догнала Мария.
- Этот скот рогатый, плюнул в него в последний момент. Там
кислота какая-то, даже щит не помог.
Я увидел что грудь у Сатира вздымается, и сразу бросился к
нему.
У него было разворочено плечо... Хотя не только плечо, из
страшной раны торчали кости. Будто кто-то откусил от него кусок.
Наёмник явно умирал, и при этом он до сих пор сжимал что-то в
руках. Я встретился с ним глазами. Боец мелко дышал, и ему явно
было очень больно, однако его взгляд остался прямым и твёрдым. Он
же все понимает... И терпит.
На меня вдруг навалилось вся неправильность ситуации, и я едва
не заорал от гнева.
- Франклин! Франклин твою мать! - рявкнул я. Боец вздрогнул, и
медленно повернулся ко мне. - Ты что, нахрен, делаешь, а?
- Т-так дверь открываю, - я даже сквозь стекло шлема видел как у
него задрожала нижняя челюсть. Я что такой страшный?