- Если адвокат Андрея Витальевича будет сопротивляться, у нас есть туз в рукаве.
С этими словами он положил передо мной конверт, в котором нашла многочисленные фотографии темноволосого высокого мужчины с разными женщинами, среди которых затесалась одна кахексичная мулатка.
Подтянутый миллионер лет тридцати выглядел весьма внушительно. Серьезный взгляд светился умом. Марина рассказывала, что у зятя капризный характер, но я увидела только усталость. Не удивительно, если круглыми сутками работать.
- Но это на всякий случай, если почувствуем сопротивление, - адвокат собрал снимки обратно в конверт и убрал в портфель.
Без двух минут четыре в зал вошла судья. Коротко поздоровавшись, она заняла свое место за столом.
- Все будет хорошо, не волнуйтесь, - адвокат ободряюще улыбнулся.
Удивительная штука - жизнь. На свадьбе не гуляла, а уже развожусь. И не важно, что вместо сестры, потому что волнуюсь, как будто сама расстаюсь с мужчиной.
Когда судья уже почти взяла слово, собираясь открыть заседание, дверь резко распахнулась и раздался приятный баритон:
- Надеюсь, я не опоздал?
В ту же самую секунду взгляды присутствующих переместились на дверь. Повернулась и я. И обомлела.
Это ведь невозможно!
Немыслимо!
Невероятно!
Соболевский Андрей Витальевич собственной персоной хмуро осматривал всех участников заседания. А потом его цепкий взгляд остановился на моей персоне, и я вздрогнула.
Как бы сказали мои ученики, это был полный капут. Непредвиденная ситуация, которую невозможно предугадать. Пока Андрей прожигал во мне дыру, я прочитала "отче наш" и пожелала сестренке крепкого здоровья. Пробуравив меня ненавидящим взглядом, зятек, наконец, занял свое место, а я выдохнула.
- Что он тут делает? - прошептала адвокату, помня наставления Марины, что муж на заседания не ходит.
- Не знаю, но мы готовы к обороне, - мужчина похлопал по пухлому портфелю с компроматом, и я поняла, что легкого пути нам не видеть, как собственных ушей. Пока Марина на Багамах, придется самим расхлебывать эту кашу.
Присутствие Андрея внесло сумятицу в бракоразводный процесс. Даже судья нервничала, зачитывая условия сторон. Когда произнесли требования, выставленные Мариной, я обомлела. Сестра хотела не половину всего по логике вещей, а восемьдесят процентов. Это было несказанно много, поэтому неудивительно, что муженек так заволновался.