- Погоди, - он выбрался из-за стола. Быть ниже Льер не нравилось, хотелось смотреть на нее сверху, - может, объяснишь хотя бы, что происходит? До того, как переходить к оскорблениям короля?
Льер сверкнула глазами. Ее руки были сжаты в кулаки, и Ксеон подумал, что вот сейчас она на него и набросится, пытаясь выцарапать глаза, ну или что еще там женщины любят делать. Вокруг Льер волнами расходилась ярость, он мимоходом подумал, что вот ее бы на благое дело… А она возмущается гибелью упыря так, словно только что отца родного потеряла.
- Зарезан! У борделя! - зло прошипела Льер, глядя в глаза.
- Ну так и что? Возможно, кто-то из клиентов приревновал, - Ксеон старался говорить спокойно, но уже хотелось смеяться. Представление получалось шикарным.
- Дуру из меня не делай, а? – она подошла почти вплотную, дышала тяжело, - Мельхольму нечего было делать в борделе! Он вообще к женщинам никогда не притрагивался.
Вероятно, Ксеон недостаточно хорошо владел собой, потому что Льер зло ухмыльнулась.
- О, да ты не знал этого… когда подсылал убийц, когда приказывал подбросить тело ближе к шлюхам! Да, Мельхольм любил мальчиков. И он никогда бы добровольно к бабе не подошел! И ты, ты…
- Ты можешь говорить что угодно, но я не собираюсь брать на себя вину за то, чего не совершал, - сухо ответил Ксеон, злясь на то, что она его все же разгадала, - да и потом, раз уж Мельхольм предпочитал мальчиков, тебе-то что с его смерти?
Льер вскинулась. В светлых хризопразовых глазах плескалась такая жгучая ненависть, что Ксеон почти ощутил, как этот яд просачивается сквозь кожу и кислотой растекается по венам. Его передернуло.
- Он был моим учителем, - тихо и вкрадчиво сказала Льер, - моим лучшим учителем. Впрочем, тебе не понять… Да и не в этом дело. Что ты себе позволяешь? Мы ведь договаривались…
- Мы договаривались о том, что ты станешь королевой, - оборвал ее Ксеон, - и мы не договаривались о том, что я буду терпеть рядом с собой упыря, который копается в мертвечине, и здоровяка, который привык тебя трахать. Привыкай к тому, что король не должен быть рогоносцем.
Льер сжала челюсти с такой силой, что зубы заскрежетали. Побледнела, кровь разом отлила от ее щек.
- Ты… - выдохнула, - да как ты… смеешь?!!
- Я король, я все смею.
И тут Льер сорвалась. Она резко замахнулась, но Ксеон перехватил тонкую руку, с силой завел за спину, заваливая Льер лицом на королевский письменный стол.