- Ай, полноте! В чем его неудача? В том, что он не воскресил
покойного Мансурова? Не поставил к стенке нескольких чукчей? Я
понимаю: они все похожи… Но все же мы не дикари… Да и стенок там не
имеется. В общем, ищите Аркадия Петровича, пусть отправляется в
Иван… И еще… Многие знают о происшедшем?..
- Многие видели падающую звезду.
- Я не о том. Наверное, о сегодняшних телеграммах уже говорят.
Телеграфисты - народ не болтливый. Но для этого случая, вероятно,
сделают исключение. И я боюсь, что завтра об этом пропишут во всех
«Вечерках», «Сверчках» и «Ведомостях».
- Нет. Сообщение передано жандармским шифром. Я знаю, он
несложен…
Генерал махнул рукой:
- Ладно… Может, и скрывать там нечего…
Ночью за Иркутском поезд налетел на дождь. Мощный фонарь,
закрепленный на локомотиве, пробивал стену воды лишь шагов на
двадцать. На такой скорости окажись что на рельсах – не избежать
аварии. Но поезд и без того запаздывал, и машинист, понадеявшись на
известный русский авось, скорость не сбросил.
В лесу, рядом с железной дорогой гулял ветер, то и дело трещали
деревья, сверкала, молния, пугал грохотом гром. Но машинист в ответ
давал гудок: дескать, и страшнее было – не пугались.
И состав летел дальше. Гул дождя сливался с грохотом колес,
убаюкивал пассажиров. И неведомо им было, как близко к гибели они
находились в ту ночь. Но продолжалось это недолго – через четверть
часа дождь будто бы стал утихать, видимость улучшилась. Машинист
выдохнул: пронесло.
Однако дождь еще долго не сдавался, то переставал, то начинался
сильнее. И уж не понять: не то непогода установилась на огромном
пространстве, не то грозовые тучи следовали вместе с поездом.
По причине облачности утро наступило поздно, лишь к часам десяти
в вагон-ресторан стали заходить первые посетители. Таковыми
оказались штабс-капитан Грабе с мальчишкой. Они присели в уголке, у
самого окна, съели легкий завтрак, попросили чая и печенья.
Штабс-капитан принялся читать газету, подпоручик разложил тетради,
принялся в них что-то писать.
Когда их чаепитие подходило к концу, открылась дверь, и в салон
вошел флотский капитан. Вид у него был неважный, словно всю ночь он
штормовал в открытом море.
Поезд как раз входил на станцию, и вагон зашатало на
стрелках.
Капитан не смог удержаться на ногах и упал на место рядом с
Грабе.