Она почти физически ощущала клокотавшую в нем ярость и презрение. Но в его эмоциях не было для нее ничего нового, Трейси и сама испытывала по отношению к себе нечто подобное. С этим она была готова смириться, но, когда Рикардо тепло, почти нежно произнес ее имя, она поняла, что балансирует на грани. Прикусив до боли губу, Трейси усилием воли подавила безотчетное желание разрыдаться.
– Я должна идти, – пробормотала она срывающимся голосом, не смея поднять на Рикардо глаза. – Я хочу позвонить в химчистку, чтобы принесли мое платье, потом минуты на две займу твою ванную и уберусь восвояси.
Вернувшись к телефонному аппарату, Трейси снова сняла трубку и принялась накручивать диск. Вслушиваясь в длинные гудки, она с нетерпением ждала, когда ей ответят. Черт бы побрал Рикардо Энрикеса с его дурацкими расспросами! Ее жизнь и без его вмешательства представляла собой запутанный клубок неприятностей.
Но Рикардо и не думал униматься.
– Скажи, разве помолвка – не событие особой важности? – спросил он. – Разве оно не достойно того, чтобы вспоминать об этом всю оставшуюся жизнь? Зачем превращать праздник во что-то мерзкое и отталкивающее, сдобренное алкогольными парами и горьким сожалением?
– Ты не понимаешь, – процедила Трейси сквозь стиснутые зубы, отчаянно мечтая, чтобы он замолчал и оставил ее в покое.
– Отчего же? Я все понимаю, но представляю это иначе. Если бы я делал тебе предложение, то позаботился бы о том, чтобы тебе было хорошо, чтобы ты чувствовала себя королевой. И уж точно не стал бы травить тебя спиртным. Не знаю, какие имелись для этого причины у Пола, но уверен, что далеко недобрые.
Рука Рикардо легла ей на плечо, но Трейси по-прежнему не смела поднять на него глаз. На долю секунды она представила себя счастливой женщиной в его объятиях, вообразила, как ласково сжимают ее его сильные руки, как он покрывает ее лицо соблазнительными поцелуями, а низкий бархатный голос проливается бальзамом на ее израненную душу. Нарисованная идиллия только усилила горечь ее разочарования, превратив минувшую ночь в безобразную пародию, а предполагаемый брачный союз – в нечто недопустимое. Слова Рикардо заставили Трейси увидеть правду, которую она до сих пор с упрямой настойчивостью отказывалась признавать.
– Я понимаю, что ты, возможно… – Рикардо оставил ее, когда бросил в удаляющуюся спину официанта слова благодарности.