С моих органов чувств будто сняли
фильтры. Скакун, с глаз которого упали шоры. Деревянная игрушка,
ставшая настоящим мальчиком.
Я видел, что и остальные, приходящие
в себя, игроки ошарашенно таращились по сторонам. Растерянно
трогали свою кожу, свою экипировку и грубый камень под ногами.
Если всё вокруг стало более
красочным, то интерфейс перед глазами наоборот словно поблёк.
Частично слился с фоном. Почти бесцветные пиктограммы казались
незаметными, если большим усилием не фокусироваться на них. Фреймы
распознавались с трудом.
«Друг! Жив!»
Постороннее сознание и эмоции
привычно вторглись в мой разум, но я ощутил лишь радость.
Курт подлез и прижался ко мне, изо
всех сил махая хвостом.
Ну-ну. Я в порядке. Вроде
бы.
Сознание не сразу разогналось, но,
когда вышло на рабочий режим, меня погребло под валом вопросов.
Что это было?! Эффект вражеского
заклинания? Какой-то патч? Сбой капсулы? Неполадки? Почему зацепило
нас всех?! Как долго я провалялся в отключке? Это случилось только
здесь... или нет?
Круглые глаза дроу, орков и прочих
существ явно говорили, что у них тоже накопилась масса вопросов, а
вот ответов что-то не подвезли. Игроки мало что понимали, но
постепенно вставали, подбирали выпавшее оружие. Настороженно
смотрели по сторонам. Особенно на фигуры неприятеля.
В их взгляде прямо читалось:
«Это какая-то вражеская
пакость?!»
Чуть больше двух десятков
Буревестников осталось во дворе, плюс полтора десятка легионеров да
около трёх дюжин вражеских игроков.
Один их наших кастеров, шатаясь,
поднимался на ноги и едва не упал на минотавра Саламандр по имени
Хеллстаф. Тот тряс головой, прижав к ней одну ладонь, а второй
добела вцепился в одноручный молот. На вторжение в своё личное
пространство он отреагировал машинально. Оружие не слишком быстро
пронеслось и влетело орку в грудь. Просто мышечная память. Ничего
более.
Чернокнижника отбросило на два шага
назад. Он рухнул на пятую точку и пронзительновскрикнул от боли, хватаясь за рёбра. Раскрыл рот, пытаясь
вдохнуть. Не смог. Так же инстинктивно обе его ладони выстрелили
вперёд, и поток грязно-зелёного огня устремился навстречу
обидчику.
Громилу минотавра объяло пламя.
И он заорал.
Завыл.
Мучительно. Протяжно.
Оглушительно.
Как и подобает сгорающему заживо
существу.
Он чувствует боль, как и
я!