Что еще он мог сделать?
Единственный удобный случай сломать волю заключенного представился ему, когда Ангус попытался бежать.
Несмотря на свою непреклонность, свою явную социопатию, Ангуса потрясло сообщение Милоша о судьбе «Смертельной красотки». Когда взрыв гнева или печали миновал, он не раскололся, как ждало того начальство. Естественно, он был измучен физически, стрессом допросов с пристрастием и глушилкой; но во всяком случае перед Милошем Тавернье он вел себя все так же недружелюбно. Тем не менее, его поведение, когда он оставался один в камере, кардинально изменилось. Он начал меньше есть; он проводил часы сидя неподвижно на твердых нарах, уставившись в стену. Наблюдатели докладывали, что в его поведении появилась заторможенность, начали исчезать внешние реакции; что, когда он смотрел на стену, его глаза почти не мигали и не были сосредоточены на какой-то точке. Понятное дело, Милош скормил эту информацию пси-профильному компьютеру службы безопасности. Парадигмы программы делали предположение, что Ангус Фермопил теряет или уже потерял волю к жизни. В этом случае использование глушилки, как и применение лекарств, не рекомендовалось. Ангус мог умереть.
Милош считал, что Ангус симулирует, для того чтобы смягчить наказание. И заместитель начальника решил игнорировать рекомендации компьютера.
Это было еще одной небольшой победой. Его суждение подтвердилось, когда Ангус избил охранника и вырвался из камеры. Он добрался почти до служебной шахты, которая вела в лабиринт обширной фабрики растительности, и только там был пойман.
Дерьмо, повторял про себя снова и снова Милош. Он пользовался этим словом слишком часто, но у него не было другого способа выразить свое внутреннее отвращение. Он не хотел, чтобы следствие по делу Ангуса окончилось успешно – но теперь, по меньшей мере, у него был рычаг, который он мог использовать, и его стали бы подозревать, если бы он не воспользовался им.
Когда он отдал несколько очень противоречивых приказаний, чтобы не навредить в первую очередь себе, он позволил охранникам какое-то время вымещать на Ангусе свою злость. Затем снова приказал привести Ангуса.
В некотором смысле глушилка не является эффективным способом раздражения. Эффект от ее применения довольно силен, но он совершенно обезличен; конвульсии, порождаемые ею, происходят в основном из-за нейро-мышечной реакции на электрический шок. Но на сей раз охранники не пользовались глушилками; они использовали кулаки, ботинки и даже несколько дубинок. В результате, когда Ангус вошел в комнату для дознаний, он едва мог идти. Он шел словно человек, ребра которого были переломаны; с его лица и ушей текла кровь; он потерял несколько зубов; его левый глаз заплыл и он сейчас представлял из себя гротесковую пародию на Уордена Диоса.