Он закуривает, стараясь не снимать надолго респиратор, река
всё-таки близко, и идёт дальше вдоль стены, фиксируя для себя
расстояние и расположение следующего перекрёстка, проходит
электромастерскую, что предлагает установку, ремонт и чистку
солнечных панелей. Прохожих становится всё больше, люди выходят на
улицу, жара спадает, самое время поработать. И вот первые ворота в
верхний город. Он запоминает. «Двести шагов от перекрёстка на
запад, ориентир: большой двухэтажный дом с киловатной ветротурбиной
на высокой мачте».
За распахнутыми воротами небольшой дом-будка с окнами. Он едва
делает два шага, как дверь будки раскрывается, охранник даже не
выходит на жару, он кричит из дверного проёма:
- Пропуск!
- Нет, извините, я не прохожу, я просто хотел спросить, а тут
больше не у кого: я правильно иду к цементному заводу? – Горохов
давно заготовил этот вопрос.
- Нет, - кричат ему из проёма, - дальше конец города: стена и
река, а цементный завод в обратной стороне, на востоке, иди обратно
по этой дороге до конца, цемзавод будет направо от выхода.
Увидишь.
-Понял, спасибо, - кричит инженер, делает знак вежливости и
уходит.
«Ну, да, пропуск», - ему говорили, что просто так, за здорово
живёшь, в верхний город не зайти, что нужно приглашение либо от
Конторы, либо от банка. Ещё можно пройти если кто-то поручится, или
по разрешению службы безопасности. И никак иначе. Строгости службы
безопасности. Инженер ещё раз огляделся. Стена, камеры, охрана. Да,
тут не забалуешь. Поэтому здесь, в степи, среди даргов и казаков,
среди всякого сброда со всего юга, и может существовать город со
складами и банком.
Он не послушал совета охранника из будки и пошёл дальше на запад
вдоль стены. Хотел дойти до конца дороги, и вскоре и правду
оказался на самой окраине города, откуда было видно реку.
Домики, тут, на окраине, у забора, были победнее, понятное дело,
те кто имел деньги не хотели жить рядом с рогозом, который рос
сразу за забором. Тут и днём, и ночью, грибка столько, что и дома
будешь ходить в маске. Он уже хотел развернуться и уйти, но
остановился, увидал, что по реке плывёт баржа. Неплохая такая
баржа, большая, судя по осадке хорошо гружёная. Горохов не очень
хорошо разбирался в судах, что ходили по реке, какое в ней
водоизмещение, он определить не мог: две тысячи? Три тысячи тонн? В
общем, гружёная баржа уверенно прёт против течения по самой
быстрине, по середине реки и на фоне заходящего солнца. Да и Бог бы
с ней, какое дело инженеру до этого судна? Да никакого, если бы не
одно «но». Она уверенно шла против течения, то есть на юг,
наверное, старалась успеть куда-то до захода солнца.