- Сейчас ещё кактусы принесу,
положила на камни печься.
Выбегает на улицу не обуваясь, а
Горохов провожает её взглядом, наливает себе ещё воды, и продолжает
есть.
Синие, молодые побеги кактусов,
печёные на камнях, очень сладкие.
Их нелегко собрать, их всегда мало, а
тут и кактусовых полян поблизости нет. Где она только их взяла?
Неужели с собой привезла? Они и вправду вкусные, чуть посыпать
солью, бросить на раскалённые камни, прикрыть чем-нибудь от песка и
пыли, и через час готова вкусная, хоть и не очень питательная еда.
А добавить к кактусам паштет из саранчи с луком, да ко всему этому
кукурузный хлеб и вот оно – простое, незатейливое удовольствие. Он
съедает большую часть кактусов, много мяса и много хлеба. И уже
вытирает руки о полотенце, что привезла она.
- Ещё будешь есть? – Спрашивает
казачка, наливая ему воду в пиалу.
- Нет, хватит. Вы молодец, Самара,
спасибо, давно так вкусно не ел.
Лучше бы не хвалил. Она сразу глядит
на него высокомерно, чуть подняв подбородок, едва заметно
ухмыляется, и в её взгляде опять мелькает эта её раздражающая
заносчивость: а ты как думал? Что, всё ещё думаешь меня вечером
прогнать? А спорим не прогонишь?
Глупая баба, словно играет с ним,
словно соревнуется кто кого переупрямит. А это, как раз то, что
сейчас меньше всего ему нужно. Но Горохов решил терпеть всю эту её
дурь. Ему сейчас очень нужна помощница, и ещё… Охрана. Одинокий
человек, как бы он не был умел и опытен, всё равно в степи очень
уязвим. А эта казачка, она похлеще некоторых мужчин будет, и для
охраны имущества вполне подходит.
- Я посплю, у меня вечером дела
будут, - говорит он, заваливаясь на войлок под самую струю
кондиционера.
- Спи, - отвечает ему Самара, а сама
собирает посуду, - я сейчас посуду почищу, да пойду сколопендр
постреляю.
- Жарко уже, посидите тут, - он,
конечно, не против, чтобы она убила пару многоножек, но ему не
очень хочется сильно мучать женщину, жара на улице уже не шуточная.
Уже под пятьдесят. – Жарко. Вечером пойдёте.
И опять она ухмыляется противно:
- Для городских может и жарко, для
нас нормально.
- Сказал же вам, тут посидите, -
повторяет он, не повышая тона, но вполне твёрдо.
И она, как ни странно, смиряется,
принимает его за старшего, но опять не до конца, хоть немного, но
по её должно быть:
- Одну убью, тут недалеко след утром
видела, и вернусь.