– Знаю, – кивнул Сагит. – Этот спутник над моим домом уже полгода висит. Только ведь если у меня потайной ангар есть, то скупщикам нетрудно и подземный ход к нему прорыть, а то и прямиком в горы. Пустить по тоннелю вагонетку, и вся недолга – проблема транспортировки туши решена. А то ведь хороший бюфтон тонны полторы весит, на флаере его не свезёшь, грузовик нужен.
– Да ну тебя, – очнувшись возразил Никифоров, – скажешь тоже – тоннель! Как бы ты такие работы скрыл? Да и дорого это, никакие копчёности не окупят…
– Вот и я о том же, – Сагит поднялся, перевернул пустой стаканчик кверху дном. – Не занимаюсь я браконьерством, не приучен. Так что зря Аниэль старается.
– А его сейчас и в посёлке нет, – объявил Никифоров, звонко прихлопнув комара, сумевшего прорваться в кабинет сквозь все фильтры и ловушки. – Упорхнул куда-то… Флаер взял одноместный, на таком через океан не полетишь, так что – не к тебе. Хотя, если подумать, сколько того океану, можно и на одноместном перелететь…
– Я и это знаю, – Сагит кивнул головой. – Могу даже сказать, куда Аниэль отправился. По ущельям бюфтонов выслеживать. У них гон скоро, так он фильм хочет снять для Зоологического общества.
– Всё-то ты знаешь… – Никифоров неодобрительно покачал головой.
– Он за мной следит, а мне за ним – нельзя? – поинтересовался Сагит. – Только с фильмом у него не получится, зря зверей распугает. Знаешь, что случится, если в ущелье среди бюфтонов паника начнётся? Туда только сунься, беды не оберёшься. Они флаера как чумы боятся. А если без машины, пешим ходом, то и самого затоптать могут.
– А ты как же?
– Я в ущелья не хожу, – отрезал Сагит. – Заповедник. И Гоца если поймаю у себя на острове хотя бы в предгорьях – шкуру спущу. Хочет, пусть по Зейскому хребту лазает, там и без того бюфтонов, почитай, не осталось, тысяч пять от силы.
Никифоров тоже поднялся, звонко шлёпнул себе по виску, размазав очередного спикировавшего комара, и, уходя от скользкой темы, сказал:
– Сегодня Римма на завтрак яичницу приготовила, глазунью, так я подхожу к столу и вижу, как комар на неё кидается. Возле желтка пристроился, хоботок запустил и давай сосать. Раздулся, что бомбовоз, только брюшко не красное, а жёлтое. Едва улетел. Я так удивился, что даже бить его не стал.
– Запросто, – согласился Сагит. – Если глазунья тёплая, так он мог броситься, а там, как распробовал, что чистый белок сосёт, так его уже и не оторвать.