— Так у греков, милорд. Греки известные во всей империи ученые
мужи. Ну так что, поехали? — Слуга держал в одной руке мешок с
головами, другой придерживал своего коня.
— Ваш конь за теми кустами, милорд, — показал он рукой. — Сами
сходите или привести его.
— Сам. Приведу. Если дастся.
Это была семейная казачья гордость Загнибеды. Традиция, которую
в семье соблюдали поколениями неукоснительно. Уметь скакать на коне
и махать шашкой. Антон прошел за кусты и увидел привязного к дереву
старого конягу. Он по возрасту лишь чуток уступал своему прежнему
хозяину. Конь стоял пофыркивая и меланхолично жевал траву. На
подошедшего молодого незнакомца, он обратил такое же внимание как
на мух, что садились ему на бока и голову. Взгляд умудренного
жизнью когда-то боевого коня, высокого, статного, мощного, а сейчас
худого, показался Антону философским. Мол все проходит. Стажер
отвязал коня от дерева и потянув за уздечку, вывел того на
поляну.
— Он подо мной не сдохнет? — спросил он слугу.
— А че ему сделается? — небрежно ответил тот. — Вы только сильно
не гоните его. Немолод уже. И вот, возьмите сапоги вашего батюшки.
Не гоже босым в замок въехать, пересуды начнутся… люди у нас
темные, суеверные...
Натягивая сапоги, которые издавали еще тот запашок и оказались
несколько великоваты, проворчал:
— Вижу что немолод.
Антон притопнул и одним слитным движением красиво влетел в
седло. Конь под ним присел и выпрямился.
Слуга одобрительно крякнул:
— Умение его не спрячешь. Следуйте за мной, милорд.
По дороге на спуске с крутого склона Антон пристроился рядом со
слугой. Придерживая коня спросил:
— Имя как твое?
— Флапий, милорд. — И со вздохом продолжил говорить: — Беда у
нас, милорд. У вас деньги есть?
— А что такое?
— Да наемники, которых нанял ваш батюшка, украли половину
столового серебра и все золото с серебром что было. А затем
скрылись… Паскуды! И как таких земля носит? А батюшку отпевать
нужно и служителю дать и нам на что-то жить надо… Ох, беда.
— Что, совсем так плохо? — заинтересовано спросил Антон. —
Батюшка перед смертью сказал, что он приготовил для меня
что-то…
— Ваш батюшка за два года промотал на жулье все что собрал. Он и
так был не от мира сего. Все мечтал улететь… Как хозяин он был… —
Флапий лишь молча покачал головой и замолчал.
Антон, думая о своем, протянул ему кошелек. Тот живо его схватил
и открыл. Пятитысячную купюру небрежно выбросил. Затем та же участь
постигла несколько тысячных купюр. Улетела за спину карточка сбера
и наконец добрался до монет.