— Значит, ВОТ ЭТО ты и называешь
рыбалкой? — все еще смеясь, поинтересовался сборщик душ, когда
улишш выбрался из воды и, отряхнувшись, положил добычу к моим
ногам.
Я наклонился и, сняв с чешуи нурра
склизкую водоросль, со смешком придавил бьющуюся рыбину сапогом.
После чего перевел взгляд на все еще неспокойное озеро и оскалился,
когда оттуда задом наперед выбралась Пакость и с натужным сопением
вытащила из-под воды вторую рыбину. Раза в полтора больше, чем та,
что приволок Первый.
— Мряф, — с чрезвычайно гордым видом
заявила нурра, с трудом доперев добычу до кресла. После чего
обернулась в ожидании похвалы, но обнаружила рядом со мной
незваного гостя и инстинктивно закрыла собой рыбу, всем видом
показывая, что без боя не отдаст.
Шэд при виде ее реакции развеселился
еще больше. Рыбина, в свою очередь, оживилась и активнее замолотила
хвостом, но молниеносный бросок мелкой и хищный кусь поставили
жирный крест в этот вопросе. После чего нурра с чувством
выполненного долга запрыгнула ко мне на колени и угрожающе
зашипела, показав сборщику окровавленные клычки.
— Кстати, Шэд, — вспомнил я, когда
тот сделал движение, чтобы подняться. — Ты как-то сказал, что твои
пропавшие коллеги уже не живые, но еще и не мертвые. И что на
Ирнелле нет оружия, способного их уничтожить.
Сборщик душ едва заметно сузил
глаза.
— У тебя появились мысли по этому
поводу?
— Как насчет тагоров? — пристально
посмотрел на него я. — Единственное оружие, которое способно
проникать сразу на оба слоя реальности… умеющее испепелять души… не
думаешь, что кто-то мог направить его против твоих собратьев?
— Тагор поражает лишь ту часть души,
которую ты привык называть темной, — качнул головой Шэд. Однако
настороженность из его глаз так и не ушла. — Вспомни некко. Какими
бы грязными ни были эти души, после соприкосновения с магией тагора
они все равно не уничтожаются полностью. Даже после самых древних и
грешных некко остаются крупинки, против которых тагоры
бессильны.
— Хочешь сказать, что вы…
Я аж запнулся от неожиданной мысли,
однако Шэд, как и раньше, не стал ни подтверждать, ни опровергать
мою диковатую догадку. Тогда как мне стоило немалого труда
сдержаться, чтобы не засыпать его вопросами на эту опасную
тему.
— Эм. Ладно, проехали, — пробормотал
я, когда справился с неуместным порывом. — Тогда у меня другой
вопрос: что если твои сородичи по-прежнему живы, просто потеряли
возможность с тобой связаться?