– Ну, пойдем, – тихо сказал шофер.
Алешка вскочил и взял велосипед.
– К машине? А где она?
– Там она… Пойдем.
Он пошел вперед, потом замедлил шаги, чтобы Алешка догнал его.
– Вот что… Звать-то тебя как?
– Алеша.
– Вот что, Алексей, – мягко сказал шофер, – тут беда случилась. Человек раненый, надо бы в больницу везти. А машин, кроме моей, нет.
– Да? – пробормотал Алешка. Больше он не знал, что сказать. Ранило какого-то человека. И есть только одна машина.
– А до Юрт далеко? – спросил он.
– Тридцать один. По спидометру.
– У-у… – вырвалось у Алешки.
– То-то и оно, что «у-у».
Они подошли к длинному дому с побеленным каменным фундаментом. У калитки стояли трое. Алешка слышал, как один говорил:
– Я фельдшер, а не хирург. Что вы, честное слово… И рентгена здесь нет.
На скамейке, привалившись к забору, неловко вытянув ногу, сидел четвертый. В синем брезентовом комбинезоне. Рядом лежал кожаный шлем.
– Парашютист? – шепотом спросил Алешка и шофера.
– Да… Из пожарников. Парашют раскрылся не полностью.
– А нога сломана, да?
– Кто ее знает… Вроде нет перелома, фельдшер не обнаружил, а все-таки… Сам видишь.
Парашютист прислонился затылком к доске, молчал и по очереди смотрел на стоявших. Лицо у него было бело-коричневым, с запавшими щеками. Он коротко дышал, приоткрыв рот и сжав зубы.
Человек в кожаной куртке на плечах осторожно сказал парашютисту:
– Вы три километра продержались едва-едва. А до города пятьдесят. Будь у меня коляска – другое дело…
– Но есть же машина! – вмешался еще один, сердито жующий папиросу.
– Есть-то есть, – озабоченно проговорил шофер, и все повернулись к нему.
Тот, который говорил про машину, сунул в карман кулаки, выплюнул окурок и тонко закричал:
– Будешь сопляков возить, а человек пусть мучается?!
Парашютист разжал зубы.
– Ты за меня не плачь… Я могу и здесь отлежаться. Приходилось и не так…
– Я не знаю, – устало и раздраженно сказал фельдшер. – Не знаю, понятно? Может быть, ничего серьезного, а может быть…
– Вот-вот! – снова закричал самый шумный из мужчин. – Все может быть! А мы в детский сад играем!
Пальцы шофера покрепче сжали Алешкино плечо.
– Ты не ори попусту, – медленно произнес шофер. – В Юрты больше не будет машин. А тридцать верст для парня – путь не близкий. И он не просто так катается, он тоже сделал свое дело. А у меня распоряжение Колыванцева.