– Да, уж если король ЯндолАнганол решил с кем-то покончить, то он так и сделает, помяни мое слово…
СкафБар был потрясен:
– Не может быть – он любит королеву без памяти. Да ее все любят. У нее столько друзей!
Ощупав письмо во внутреннем кармане, он кивнул в подтверждение своих слов. Вот именно, влиятельных друзей.
– Вместо королевы он собирается взять за себя одиннадцатилетнюю мокрощелку.
– Ей одиннадцать лет и десять теннеров, – машинально поправил приятеля СкафБар.
– Один хрен. Вот уж ловкач.
– Да уж, тот еще ловкач, – согласно кивнул СкафБар. – Одиннадцать с половиной лет, подумать только!
Он почмокал губами и многозначительно присвистнул.
Переглянувшись, друзья понимающе осклабились.
Скрипя, повозка подбиралась к Оттассолу, а за нею следом крались сумерки.
Оттассол был великим городом-невидимкой. В холода его постройки укрывала равнина; теперь же городские дома держали равнину на себе. Оттассол представлял собой подземный лабиринт, населенный людьми и фагорами. На поверхности от города не осталось ничего, разве что квадратные дыры для доступа воздуха и освещения, перемежающиеся с полями и линиями дорог. Каждая дыра означала раскинувшуюся внизу под нею площадь, окруженную фасадами домов, в остальном лишенную каких-либо внешних очертаний.
Оттассол был одновременно и самой землей и ее противоположностью, земляными пустотами, альфой и омегой среды обитания землеройных червей-геометров.
В этом городе проживало 695 000 человек. Разобраться в его структуре, если бы возникла такая необходимость, с трудом могли бы даже его старожилы. Благодаря обилию плодородной почвы, благодатному климату и удобству географического положения порт Оттассол разросся очень быстро, обогнав даже столицу Борлиена, Матрассил. Многоэтажные подземные обиталища тянулись на многие мили, и только река Такисса сдерживала их незримое расползание.
Подземные улицы были достаточно широки для того, чтобы там могли свободно разъехаться две повозки. Расставшись с ФлоерКроу у рынка на окраине и перегрузив плетенку с мертвецом обратно на своих хоксни, СкафБар зашагал по одной из подземных улиц. Доносящийся из его плетенки мерзкий запах заставлял прохожих морщить нос и провожать мажордома и его хоксни удивленными взглядами, на что тот и бровью не вел. От ледяного бруска на дне корзины почти ничего не осталось.