- Да, милая, куда ты денешься, - отозвался он, наклоняясь и приподнимая Марису за подбородок. С его глазами творилось что-то странное. Их заполняла тьма, постепенно впрыскиваясь в белок, словно из шприца.
- Ты… что с твоими глазами? – испуг пробился даже сквозь опьянение.
- Страшно? – прошептал незнакомец и рывком выдернул её из кресла. – Это ещё цветочки.
В то же мгновение ей властно заткнули рот злым поцелуем…»
Нет, не годится. Что значит «злым»? Может, заменить на «жёстким»? Эта мысль заставила меня отвлечься и поднять голову. В ту же секунду всё изменилось. В этот раз галлюцинация была особенно яркой.
Вокруг снова полноправно царил день. Я, соблазнительно выгнувшись, сидела в кресле, глядя на мужчину напротив. Он по-прежнему слегка улыбался, словно видение продолжалось именно с того момента, на котором закончилось в прошлый раз.
- Опять ты? – не особенно умно заметила я.
- Ждёшь кого-то другого? – насмешливо уточнил мой собеседник.
- Нет, - этот его тон заставлял меня наглеть на глазах. – Скорее, наоборот. Люблю одиночество.
- Я тоже, - кажется, лёгкая скука сменилась азартом. Словно дяденьке предложили игру.
- Мне это не интересно, - нет, я заставлю исчезнуть с его лица надменную улыбку. – Нет никого уродливее самовлюблённых мужчин.
- То есть я тебе не нравлюсь? – хм. А голос-то стал каким-то странным.
- Нет, - заявила настолько уверенно, насколько могла.
- А вот ты мне очень нравишься, Мариса. И с каждым словом всё больше…
Его глаза начала заполнять тьма. Вот только, когда я писала об этом в книге, процесс казался оригинальным и интригующим, а в жизни… здорово захотелось заорать. Да как я могла подвергнуть бедную героиню ТАКОМУ?!
- Что… с твоими глазами? – только и смогла выдавить я.
- Страшно? – прошептал незнакомец и рывком выдернул меня из кресла так, что я всем весом упала ему на грудь. На каблуках всё-таки не очень удобно держать равновесие… – Это ещё цветочки.
Я успела только протестующее булькнуть перед тем, как его губы накрыли мои. Грубо и беззастенчиво. Язык залез в рот так нагло, что я содрогнулась от омерзения и, ни секунды не колеблясь, воткнула в него зубы.
Злобное мычание мужчины почти сразу стихло и передо мной вновь возникло знакомое окно и экран ноутбука. Записать увиденное в галлюцинации теперь не получалось по одной простой причине. Губы и пространство вокруг них слегка холодило от влажности, оставленной враждебным ртом, а кожу на руке, где до этого впивались пальцы черноглазого дядьки, ощутимо саднило. На недописанную книгу я теперь смотрела настороженно, опасаясь подвоха. Не оставалось никаких сомнений – я пала жертвой собственного придуманного мира.