— В лабораторию, — приказал один из преподавателей. — Очистить коридор!
Мариса не сдвинулась с места. Её было необходимо увидеть работу неизвестного креатора вблизи, ощутить амарантовую силу, если в иллюзии что-то осталось. Она чувствовала в ней определённое родство с собой. Зыбкая фигура таяла на глазах.
— Не успеем, — процедил сквозь зубы весельчак старшекурсник, отступая спиной через порог. — Она неустойчива.
Лилово-сиреневое облачко тянулось за ним. Яркие красновато-розовые цвета поблекли.
— От вас зверушка сбежала?! — восторги или, напротив, страх среди студентов поутихли и последовали глумливые вопросы к работникам лаборатории.
— У меня сбежишь! — Арвел получал удовольствие от представления, продолжая тянуть за собой нечто, потерявшее форму и силу. — Изучить хотим.
— А это законно? — засомневались в толпе. — Работа с магией креаторов. Башню запрещено изучать.
Арвел не ответил, сосредоточившись на облаке. Стало ясно, что он эмпат. Учёный пытался сохранить структуру из чужеродной энергии, и Мариса увидела знакомые чары. Она не сводила глаз с полупрозрачного вытянутого марева, вслушиваясь в себя. Собственный дар неожиданно ожил, задвигались потоки, пробираясь к кончикам пальцев. С изумлением Мариса почувствовала сострадание. Сгусток силы, зависший рядом, показался живым. Изломанный дар эмпата давно умер в ней, так думала Мариса, но облачко распадалось и просило о помощи. Пальцы зудели, наливаясь амарантовой силой, разболелся старый магический ожог на ладони.
— Ой, — Келена сумела выдавить из горла один только звук, когда иллюзия зависла совсем близко.
Маги безуспешно пытались привлечь внимание облака, снова притянуть к себе, чтобы запереть в лаборатории. У Марисы перехватило дыхание. Неужели сегодня ей суждено выдать себя. Руки сами собой тянулись к страдающей иллюзии. Бедняжка хотела жить, но маг, создавший её, оказался слишком слаб, или дело было в чём-то другом. В последнем всплеске силы иллюзия сумела восстановить свой облик. Яркая волна алого света прошла внутри бледного контура и Мариса увидела лицо девушки, будто слепленное из амарантового тумана. Милое и симпатичное в первые секунды, оно исказилось оскалом неминуемой смерти для каждого рядом.