Обстановка сейчас сложная. Каждое
Гнездо полно всяких сюрпризов, любая зачистка обходится не в один
десяток, а то и сотен, убитых людей. Опытных, подготовленных
бойцов. В этот раз повезло: ваше Гнездо застали на ранней стадии.
Они растут со временем, в вашем всего два яруса, а в старых иногда
по четыре-пять попадается. Точнее говоря, никому не удавалось
проникнуть ниже пятого яруса — всего однажды чистильщики спустились
настолько глубоко. И чем ниже ярус, тем сильнее твари. Старые
Гнезда штурмовать бесполезно: в России один раз попробовали — в
результате потеряли два батальона спецназа. Новое оружие специально
против чужаков появляется, но медленно: знаний не хватает. Говорят,
лучше всего псионика работает — вроде склепали что-то такое.
Рассекретить пора все к чертовой
матери: смысла нет скрывать.
Рассказ смертельно уставшего Уряхина
дал нам ответы, зато прибавил вопросов. Мы хотели задать их майору,
но тот отговорился — мол, «у научников все узнаете». Проверка на
«магию» — так на жаргоне называли странные новоприобретенные
способности — была обязательной: считалось, что людей с большим
потенциалом можно как-то использовать в изучении Гнезд. В каком-то
смысле так оно и есть — практика показывала: «зараженные» чаще
выживали в зачистках.
В Москве я не задержался. Как мы с
Уряхиным и договаривались, сначала мне дали возможность съездить в
Питер уладить личные дела, чтобы потом, в спокойной обстановке,
пройти тестирование — обследование? — и принять решение, какой
работой заниматься. Если бы не жесточайший кадровый голод, черта с
два мне предложили такие удобные условия. Но, как бы то ни было, на
девять дней я успел.
Разговор с родителями Ромки вышел
сложный: они еще не отошли от шока, кажется, винили меня в гибели
сына. Точнее говоря, не могли взять в толк, как же так — я жив, а
их ребенок нет. Прощание вышло скомканным. У Андрея остался малыш,
надо приглядеть за ним.
На работе с увольнением сложностей не
возникло. Текущие дела я сдал перед отпуском, а все возможные
проблемы быстро снял запрос о переводе в ФСБ. Не знаю, какие мысли
возникли в голове у нашей бухгалтерши, но лицо ее приобрело
выражение просто неописуемое. Документы мне выдали не просто скоро,
а стремительно.
В Москву я добрался своим ходом, на
поезде и в тот же вечер пришел по указанному адресу. Здание,
принадлежащее моим новым нанимателям, стояло на тихой улочке в
центре, никакой таблички на входе не виднелось, сидел усатый
вахтер. Я показал ему направление, и вахтер сразу вызвал
сопровождающего, который представился Максимом и провел меня в
комнату на четвертом этаже, обстановкой схожую с гостиничным
номером. Окна комнаты выходили во двор.