— Вот, познакомьтесь. Это Кор…
капитан Коробков Моисей Львович, он является специалистом в области
экстрасенсорики. У вас, Виктор Андреевич, очень интересные
результаты. Моисей Львович сейчас объяснит, что им…
— Да! — Коробков вскочил со стула. —
Девяносто две единицы не каждый день встречаются! Вы молодец, юноша
(разница между нами составляла лет пятнадцать), такой результат
просто замечателен, можно сказать, будущее у вас огромное! Мы с
вами далеко пойдем, будьте уверены!
— Простите, капитан, — пришлось мне
прервать собеседника, поскольку останавливаться он не собирался, —
вы не могли бы объяснить, чего такого хорошего нашлось в моих
результатах? Попроще, пожалуйста. — Думаю, последнее уточнение было
не лишним. Коробков моргнул, потом яростно закивал:
— Вы же не знаете ничего! Говорил я
Уряхину: объясняй все на месте! Чего сложного?! Что?! — внезапно он
уселся на стул и доверительно наклонился ко мне: — Дорогуша, вы
ведь помните тот тест, когда вас просили знак нарисовать? Самый
первый?
— Да.
— А если я вам скажу, что кроме вас
никто никакого знака не увидел?
Я пожал плечами:
— Меня это удивит, но не сильно.
— А ведь так оно и есть! — непонятно
чему обрадовался ученый. — Остальные абсолютно ничего не увидели,
какое-то напряжение ощутили, только видеть — ничего не видели!
Знаки, юноша, могут видеть только люди с сильной энергетической
составляющей ментальной оболочки, наполнением не менее десяти
единиц, — у обычного же человека больше двух не бывает! У тех, кто
в Гнезде побывал, доходит до восьми! Но редко, слишком редко,
случается, что в момент инициации «барьер десяти» преодолевается, и
организм выходит на качественно иной уровень. Вот вы как себя
чувствуете? Ничего не болит?
— Не болит.
— Конечно, не болит! И не будет
болеть! У вас сейчас организм перестраивается на свой оптимум,
микрошрамы исчезают, вредные вещества выводятся, мышцы укрепляются,
зрение в норму приходит. Вот увидите: скоро реакция улучшится. Вы
месяца через полтора Супермена побить сможете!
Я перевел взгляд на Максима, который,
стрельнув глазами на Коробкова, еле заметно кивнул.
— Но у вас, солнце мое, случай
особый, — продолжал радоваться капитан. — Вы не просто перепрыгнули
этот чертов барьер: у вас сильнейший уровень. Девяносто две
единицы, причем рекорд по миру — сто шесть! Вы сейчас не то на
пятом, не то на шестом месте по всей стране. А, каково?