«Дрозды» изначально называли себя
сторонниками натуралистической теории развития экстрасенсорного
восприятия. Они полагали, что упор следует делать на
экстрасенсорику — развивать те таланты, которыми обладают все
представители человечества, вне зависимости от уровня наполнения
оболочки. Эмпатия, телекинез, ускоренная регенерация, ускоренный
метаболизм и другие способы контроля за собственными телом и
сознанием относились ими к самым перспективным направлениям
развития псионики. Конечно, не-псиону требовалось намного больше
времени для овладения базовыми навыками, зато в перспективе можно
получить нацию слабеньких магов. Пусть и не способных овладеть
знаками. Достоинств у этой теории более чем достаточно, но
отсутствие моментальных результатов существенно ослабляло позиции
«дроздов» в глазах руководства. Уничтожать Гнезда надо было сейчас,
и ресурсы для долгосрочных направлений выделялись по остаточному
принципу. Впрочем, после рассекречивания Вторжения все могло
измениться.
Постепенно сторонников
натуралистической теории злопыхатели переименовали в
«натуралистов», затем они стали «юными натуралистами», потом они
стали «детьми Дроздова» — вспомните старенькую «В мире животных» и
её бессменного ведущего, — и в конце концов остановились на
«дроздах».
На мой взгляд, истина где-то
посередине. Мы ищем чужаков с помощью экстрасенсорики, но убиваем
их, используя знаки. Даниил лечил Пивовареня, стимулируя
регенерацию тканей, однако энергию брал из собственной оболочки.
Знаки более эффективны и не требуют многих лет изучения — я говорю
о низшем уровне, — зато методики «дроздов» доступны любому человеку
с самыми слабыми способностями.
За разговором мы дошли до поста у
входа в королевскую камеру. Разлагающуюся тушу твари с помощью
лебедки отодвинули подальше от тоннеля, возле нее суетилась куча
людей. Было невозможно разглядеть, как именно укреплена позиция
спецназовцев, хотя мои чувства фиксировали большое скопление
металла перед входом в камеру. Надо позднее расспросить Студента,
как обычно штурмуют камеры. Много времени научникам не дадут, но
скоро придет наш черед.
— Сначала в камеру посылается боец,
который бросает пару гранат. Из камеры начинает лезть вся мелкая
шушера, первый и второй уровень, обычно штук тридцать, но бывает и
больше. Их расстреливают из пулеметов: у входа четыре штуки стоят.
Потом вниз спускается отряд. У королевы всегда есть свита — в нашем
случае это два-три офицера пятого, может, шестого уровней. Сам
понимаешь, сколько людей они могут положить. — Студент заложил руки
за голову. — Первые десять человек — это смертники. Я не помню
случая, чтобы кто-то из таких пережил два штурма. Поэтому завтра
вниз пойдем мы: семерых должно хватить. Вот и все.