Как не странно, но попытка намекнуть командиру стражников,
которые нас конвоировали, что небольшая задержка, необходимая нам
для закупки всего необходимого, может здорово улучшить его личное
финансовое благосостояние, должного отклика не нашла.
Поэтому я приступил к реализации другого плана, способного
помочь нашему выживанию. В качестве основного исполнителя выбрав
Гоги, рассчитывая на его природную изворотливость. К тому же бывший
мэр первым из всей нашей компании, естественно помимо меня, освоил
местный язык.
Я с помощью торгового амулета, перекинул Гоги на
счет тысячу кредитов, коротко проинструктировал, а затем
скомандовал Изе и Джону устроить небольшую бузу.
Представление на тему о том, кто и почему должен тащить на себе
Нику, в декорациях узких проходов между прилавками,
заваленными грудами товаров, привлекло заслуженное внимание.
Артисты даже небольшую потасовку устроили между собой, вынудив
вмешаться стражников, которых бесила любая задержка. А то, как они
небрежно перебрасывали друг другу бесчувственное тело
девушки, заставило меня забеспокоиться. Не уронили бы.
Нам тут только калечных и инвалидов не доставало. И только короткая
реплика Изи: «Не беспокойся, командир. Все под
контролем», сопровождаемая подмигиванием, удержала
меня от непосредственного участия в этом театрализованном
действии.
Так что исчезновение Гоги на этом фоне прошло совершенно
незаметно. Сами же воины, сопровождающие нас на выход из города,
так и не обратили внимание на то, что количество конвоируемых
дикарей уменьшилось на единицу.
И вот теперь наша команда расположилась лагерем невдалеке от
городской стены в ожидании Гоги. Я допускал возможность того, что
ушлый мэр может прикарманить деньги и попытаться устроится в городе
самотужки. Но относил ее к разряду маловероятной. Гоги
действительно искренне беспокоился о своей племяннице. К тому же
такой поступок требовал определенной решительности и мужества. А
эти качества не были сильными сторонами его характера. Мэр
предпочитал действовать окольными путями, полагаясь в первую
очередь на хитрость и изворотливость.
Глава десятая. А все-таки жизнь прекрасна
Тем временем ситуация потихоньку ухудшалась. Нельзя сказать, что
достигла критического уровня, но по здравому рассуждению
стремительно приближалась к