- Не уходи от ответа!
Рейм дёргает рукой, поправляя щит.
- Я знаю, что сегодня он прибежит тебя утешать. Если нет - можешь облить меня краской завтра.
Я смотрю на него. Смотрю, пока в стороне наливается белым стена. Особенно ярко.
- Зачем ждать?
С этими словами я хватаю руку аристократа и ныряю ему за спину. Щит вздрагивает и тает. Он не успевает среагировать. Всплеск - и меня окатывает волной брызг.
И ещё одной.
Когда Рейм сгибается, а затем разворачивается, когда я отпускаю его, мне чуть легче. Потому что он весь в краске - двойной выстрел-плевок разукрасил его так, что мне и не снилось.
- Лудар… - он резко трёт лицо - то ли взбешённо, то ли просто пытаясь продрать глаза.
Отшатывается, выставляя очередную преграду. Я просто отхожу в сторону от пушки.
Дала обращает на нас внимание и кричит. Остальные тоже отвлекаются. Я скорее вижу, чем слышу новые смешки, хотя гогот Дуласа и общее веселье очевидно.
Зато теперь они принадлежат Рейму, а у меня есть минута передышки.
- Я больше не повторю идиотской ошибки, - сообщаю “напарнику”. - Я больше тебе не верю.
Рейм откидывает мокрые волосы со лба. Пытается промокнуть посеревшее лицо рукавом, но это слабо помогает. Только его глаза остаются нормального цвета - и на сером ещё опаснее сверкают.
- Нравится выглядеть идиотом? - интересуюсь я.
Он смотрит в сторону площадки и скалится, показывая Дуласу неприличный жест. А затем надвигается на меня.
- Прекрасно, - его голос звучит зловеще. - Полегчало, бесёнок? Хочешь секрет? Мне плевать, как я выгляжу в чужих глазах. В мире очень мало людей, чьё мнение стоит хоть грош. Среди них, - он раздражённо кивает на площадку, отчего с волос летят брызги, - лучше даже не ищи.
Я недоверчиво усмехаюсь.
- Да, конечно. Поэтому ты выбираешь одежду по цене лошади. Поэтому не бегаешь за девицами и ведёшь себя так, чтобы тебя боялись.
- Одежда удобная. Бегать за тем, чего и так в избытке или что нужно добыть иным способом - глупо.
- По этой же логике тебе нравится быть отвратительным придурком, да?
Лицо Рейма темнеет.
Несколько секунд он смотрит на меня сверху-вниз. В неравномерно серых тонах он мог бы сойти за статую. Потом его губы двигаются, сжимаются, и взгляд становится неожиданно мрачным.
- Вроде того.
Что у него в голове? Я вдруг понимаю, что могла бы поменьше задаваться этим вопросом после четырёх лет знакомства. Или просто поменьше.