Эмар также не сумел несколькими днями раньше выследить убийцу дозорного стрелка, некоего фехтовальщика. Знаменательно, что его прут даже не двигался при приближении к тому месту, где лежала жертва. Эмар утверждал, что прут не будет двигаться, если фехтовальщик был очень зол или пьян в момент нападения, или если он уже признался.
Объяснение казалось неубедительным, и отец Лебрен поспешил воспользоваться представившейся ему возможностью. Он написал собственную книгу, «Письма о заблуждениях философов в отношении лозоходства», изданную анонимно в Париже в 1693 году. Он использовал информацию, поступившую к нему от непосредственного начальника, кардинала Гренобля ле Камю, который выступал против использования лозоходства при решении моральных вопросов. Против употребления прута было выпущено особое предписание.
В 1694 году другой священник, Клод-Франсуа Менестрье, включил эссе на сей предмет в свою книгу «Философия загадочных явлений», приглашая писать ему любого, кто может поставить информацию относительно того, как работал тот или иной лозоходец. Он заключил, что прут может отвечать на вопросы относительно прошлых и настоящих дел, но ненадежен для предсказаний. Он также выступал против того, чтобы использовать его при определении невиновности или вины.
К тревоге Лебрена, первый популярный самоучитель «Прут Якова», написанный Жаном Николасом, стал бестселлером. Он засел на несколько лет, чтобы произвести на свет другое антилозоходное сочинение, «Критическую историю суеверных методов», вышедшую в 1702 году, и, без сомнения, порадовался, когда книга де Бальмонта была помещена в списке запретных, выпущенном инквизицией 26 октября 1701 года.
Но независимо от этого лозоходство во Франции процветало, и большое количество приоров, аббатов и викариев и даже сам епископ Гренобля взялись изучать это искусство и практиковать его.
Эмар вернулся домой, где продолжал успешно работать, хотя так и не сумел полностью восстановить свою репутацию. С пьедестала национального героя он постепенно переместился в тень забвения. Но он, однако, заслужил свое место в истории лозоходства благодаря тому, что сильно расширил область его применения – до поиска людей. Даже спустя 300 лет точные методы, которыми он пользовался, не выяснены до конца.