Глава 1
18 июля 1937 года, Ленинград.
Я проснулся от того, что мне в глаз бил луч солнца,
который пробивался через щель в неплотно задернутых занавесках,
которыми было задернуто окно комнаты. Не понял, в глаза бросилась
не моя квартира и не больничная палата, где я по идее должен был
очнуться, а старые, салатового цвета обои, витой шнур проводки,
идущий по стене на редких точках старинных фарфоровых изоляторов и
большая тарелка старого репродуктора, из которого негромко звучала
песня:
Все выше, и выше, и
выше
Стремим мы полет наших
птиц,
И в каждом пропеллере
дышит
Спокойствие наших
границ.
Марш авиаторов, сразу узнал я эту
старую песню, как давно уже я её не слышал. Оглядевшись вокруг, я в
недоумении замер, это была моя старая комната в коммуналке, в этом
не было ни какого сомнения. Справа стояла пустая кровать моего
младшего братишки, а напротив неё, рядом с одежным шкафом стояла
кровать сестры. Их обоих не было в комнате. Встав с кровати, я
подошел к стене, на которой висел отрывной календарь, на котором
стояло «17 июля 1937, Суббота». Насколько я помнил, листки
календаря каждый раз отрывал я, утром, как только вставал, а если
меня не было, то за меня это делала Иринка. Тут как будто в голове
переключился какой то тумблер, но сразу всплыло, что сеструха в это
время вместе с однокурсниками пошла в поход, а брат вместе со своим
классом в пионерском лагере. А главное я сам был МОЛОДЫМ!!! Что
произошло, почему я, судя по всему после своей смерти, очнулся в
прошлом, в своём собственном теле? Тут из соседней комнаты
послышался такой знакомый и казалось бы уже давно и прочно забытый
голос мамы.
-Олежка, сынок, завтракать будешь? Я
твои любимые сырники напекла.
Это действительно был голос моей
матери. Мама! Такой родной и знакомый голос и ей самой в этом году
только 40 лет исполнилось. А передо мной в голове тут-же появился
мрачный мартинолог. Мама, она погибнет в феврале 1942 года, когда
попадет под артобстрел, хоронить будут только верхнюю часть тела,
от нижней просто ни чего не останется после взрыва тяжелого
снаряда. Отец, он пропадет без вести под Лугой, куда уйдет в
составе дивизии народного ополчения защищать свой родной город.
Иринка, погибнет в августе 42-го, когда в дом, на крыше которого
она будет дежурить, упадет не зажигательная, а фугасная бомба.
Колька, наш младшенький, полуторка, в которой его вывозили вместе с
классом уйдет под воду в незамеченной водителем машины полынье 21
декабря 41-го, из машины не спасется ни кто. Родители отца просто
замерзнут у себя дома в январе 42-го, а родители матери умрут от
голода в течение одной недели в том же январе. Одновременно с этим
я вспомнил дневник Тани Савичевой, он просто огненными буквами
всплыл в моей голове: