А в следующем коридоре орава
встретила уже нас. Четверо гоблинов засели за деревянными бочками,
стоящими у стен – двое держали тесак и кинжал, у одного самый
настоящий лук, а последний раскручивал пращу.
И, едва мы вышли на открытое
пространство, как сразу нырнули назад. В стенку за нашей спиной
воткнулся камешек.
Чтобы оценить противника, мне
пришлось осторожно выглянуть.
– Стоять, на! – крикнул главарь с
тесаком и с самым настоящим оркским шлемом на голове, – Чё зыришь,
на?
Грязный меховой подбой, засаленная
кожа, и два торчащих рога. Где гоблин раздобыл такой трофей, я даже
представить не мог.
Я снова спрятался, когда праща
щёлкнула. Камешек раскололся совсем рядом.
– Уроды, на, вам кирдык!
– Ништяк, нах, – довольно бросил
пращевик.
– Да ни хрена, не попал же, на?
– А ты вообще не стрелял, нах!
Гоблины стали ругаться, а я выглянул
ещё раз. Эти хитрецы просто заняли позицию. Видимо, услышали, что
отряд впереди весь положили, и решили подождать.
Придут либо свои, и тогда их только
поругают – типа, чего не помогли-то? Либо придут чужаки, а с ними
уже другой разговор.
– Наш босс идёт, на! Вам – хана!
– Кирдык, капец, каюк, кранты,
крышка… Чё ещё, на?
– Капут, на!
– Ну, братва, ждать не будем, – мимо
меня протиснулся Бобр, – За Бато-о-о-он!
Я не успел его остановить, а дальше
времени на раздумья уже не было. Боря, выставив небольшой щит,
понёсся вперёд, а мы, стараясь на выскакивать из-под прикрытия его
широкой спины, следом.
– А! – Бобр вдруг споткнулся, осел на
колено, когда ему в ногу прилетел камень.
И тут же по шлему чиркнула
стрела.
Пернатая смерть рикошетом пронеслась
мимо моего лица и я, поняв, что промедление лишь убьёт нас, прыгнул
ещё дальше вперёд. Тяпка там, не тяпка, а драться надо.
Я был уже возле первой бочки с
пращевиком, который лихорадочно пытался вложить ещё камень. Мне
даже не пришлось его бить – снаряд Биби вошёл бедняге прямо в
ухо.
Моего плеча коснулся мех – львица
молнией пронеслась дальше, вонзившись зубами в горло лучнику.
Следующая стрела, которую он успел поставить на тетиву, тоскливо
ушла в потолок.
А потом передо мной мелькнул ржавый
тесак. Я едва успел подставить кельт, как сверкнули искры, и руку
тряхнуло от боли.
– На, уроды! На! – надрывался гоблин
в оркском шлеме, осыпая меня ударами.
За его спиной напарник покинул
укрытие и, занеся клинок высоко над головой, побежал на нашу
Блонди, треплющую лучника. Ещё чуть-чуть, и рубанёт прямо по
хребту.