– Что, всё так плохо?
– Да ладно, Герыч, это ж круто, –
подтолкнул меня локтем Бобр, – У тебя же крутейший талант, самый
нужный игрокам…
Блонди чуть ревниво фыркнула:
– Кто-то вэри-вэри озабочен.
Боря бросил на неё хищный взгляд:
– И до тебя доберёмся, сеструха.
Если бы Блонди была огненным магом,
то от здоровяка бы точно осталась кучка пепла: таким уничтожающим
был её взгляд.
Я поджал губы, покосился на
здоровяка:
– Это просто взлом, Борь.
– Просто, да не просто, – Дворфич
встал с трона, окружённого золотыми сокровищами, задел ногой один
из кувшинов, и тот со звоном закатился под стол.
Гном подошёл к боковой стене. Там
прямо на кладке висела рама с широкой нижней планкой, и всё это
было похоже на окно, только замурованное. Так, сложив руки за
спиной, Дворфич долго и задумчиво смотрел в эту стену.
– Георгий, скажу напрямую и честно, –
произнёс наконец гном, – Система определяет наше общество, и мы
живём по таким правилам уже не одну сотню лет.
Я вздохнул. Опять двадцать пять.
– Вы про Министерство?
Дворфич кивнул.
– Они уже знают. То, что ты был в
детстве обнулён, очень многих повергло в шок.
– Этот Ведун уже сообщил?
– Да. Но то, что в сердце
Министерства оказалась такая группа заговорщиков, шокировало их не
меньше, – гном довольно улыбнулся, – Записанные разговоры не
сотрёшь.
Я вспомнил про жучок, который
Чернецов тогда поставил Бобру. Получается, всё же у этого Оркоса и
Вайта появились проблемы?
– Предатели, конечно, в бегах, –
сказал ректор, – И сразу определить круг заговорщиков не получится.
Вот только…
– Вы про мою тётю?
– Да, записи слышали все. Глазьева и
Чернецов обязаны были предоставить, хотя их тоже за
самодеятельность по головке не погладят.
– Их уволят? Обнулят?
– Нет, что ты, – ректор отмахнулся, –
Министерство не верит самому себе, и любой, кто начнёт избавляться
от свидетелей, первый под подозрением. Но рано или поздно
заговорщики начнут действовать…
– За мной придут?
Гном кивнул, заставляя меня
поёжиться.
– Это вопрос времени, но здесь, в
стенах Баттонскилла, ты в безопасности. Главное, никакой
самодеятельности, – он покачал пальцем.
Я переглянулся с командой.
– А вот твоё обнуление в детстве,
Георгий, это проблема. Министерство боится всего, что шатает
систему. А с другой стороны, никаких документов нет, и твоя тётя
тоже пропала, и попробуй ещё докажи, что оно было.