Дворфич всё же взял себя в руки и
спросил:
– Ты готов к этому, Гончар? – он чуть
наклонился, обвёл взглядом всю мою группу, – Твои друзья… Команда.
Ты готов пожертвовать ими, чтобы просто увидеть отца?
Я сразу же выпалил:
– Нет!
Моё сердце часто забилось. Да как он
мог подумать? И мой отец точно этого не делал!
Ну, неужели они не слушали запись?
Оркос с Вайтом чётко сказали, что Чекан помешал им.
Это они, заговорщики, убивали рейды.
Да и где бы мой отец столько народу взял, чтобы сразу на все Семь
Великих Прорывов жертв найти?
– И мне радостно это услышать, – гном
облегчённо откинулся на спинку, – Гончар, живи спокойно. Ты знаешь
правду о родителях, и мы знаем правду…
Я обернулся на Селену и Тай Луна,
старательно избегая взглядов Тегрия. Преподы, улыбаясь,
кивнули.
– Пойми, Георгий, стоит тебе только
покинуть стены Батона, и мы не сможем тебя защитить. Ты много
сделал, дал толчок, и Министерство уже не сможет всё спустить на
тормозах.
Я упрямо смотрел на ректора. Можно
подумать, если я буду стараться всё выяснить дальше, то прямо кровь
польётся рекой.
И мой отец наверняка не просто так
собирал эти ноты. Когда узнал, какую цену надо заплатить, он стал
искать другой выход. И наверняка нашёл, раз о нём до сих пор
помнят.
И что, он теперь предлагает мне
подождать, когда наконец Министерство снимет все обвинения с
Чекана? Тут поставят статую, и я буду ходить мимо с гордо поднятой
головой?
Я вперил упрямый взгляд в пол. Мне не
нужна их слава. Мне не нужна светлая память. Мне нужны они сами, и
я не могу сидеть просто так, если есть хоть шанс, что мои родители
живы.
Правда, тут ректор всё же сбил меня с
толку.
– И потом, Георгий, я вам поражаюсь,
– вдруг добавил Гармаш, – Вы тут носитесь со своими глупостями, а
завтра, между прочим, у вас первая игра в нубобол.
– Как? – это, кажется, вырвалось у
всех одновременно.
– А вот так, Георгий, – без улыбки
сказал ректор, – Ты же сам принял вызов тогда? И, знаешь ли, я
поставил на твою команду целых три криса.
– Сколько?! – челюсть Бобра, кажется,
ударила по его ключицам, – Ядрё-о-он бато-о-он!
Я тоже стоял, открыв рот. Три
кристалла… Да это ж триста золотых!
Не знаю, что удивило меня больше. То,
что Гномозека так верит в нас, или то, что ректор в лёгкую
раскидывается такими суммами. Хотя, скорее всего, просто игры
внезапно оказались так близко…