Вячеслав Михайлович умоляюще сложил ладони и показал на часы.
Затем растопырил пальцы.
- Пятнадцать минут, - понял Андрей немую просьбу. Он поискал
взглядом толстенькую фигурку Кацмана и решительно тряхнул
головой.
- Ну что ж, вы правы, - произнес он в микрофон. - Деньги
плачены, и я обязан их отработать. Однако, поскольку те песни,
которые я собирался спеть, исполнять без соответствующего
аккомпанемента нет смысла, я спою вам другие. Свои любимые. А тем
временем, возможно, ваши специалисты сумеют устранить
неисправность.
Андрей спокойно, словно и не находился под прицелом тысяч
взглядов, прошел к оставленной музыкантами гитаре.
- Первая песня посвящается моим друзьям, - произнес он, настроив
микрофон. Сказал он это настолько естественно и бездумно, словно
произносил уже не один десяток раз.
Осторожно тронул струны, пробежал пальцами по ладам и вдруг
запел. Голос, прошедший через мощный микрофон и хороший усилитель,
звучал на редкость чисто и искренне. Так бывает. От простых,
незатейливых, вроде, слов и мелодии выступают вдруг невольные
слезы, которые невозможно сдержать.
Песня звучала в полной тишине, слышался лишь только скрип
прижатых ладов, да звон звучащих в унисон аккордов.
О чем была песня? А вряд ли те, кто слышали ее, могли сразу
сказать, о чем она. Но то, что она дошла до каждого, было
несомненно.
Андрей допел последний куплет, прижал лады и с некоторой опаской
взглянул в зал.
Недолгая, но такая трудная для него пауза вдруг взорвалась.
Хлопали все. И что самое странное, овацию не прерывали ни свист, ни
топтания, которыми нынешняя молодежь привыкла выражать свои
чувства.
- Понравилось? - спросил Андрей с легким удивлением. Осторожно
глянул в сторону кулис и начал играть вступление к новой песне. И
вновь зазвучал его голос. Зал вновь замер.
- Что? Что делать?! - прокричал за кулисами, картинно заламывая
руки, Кацман, вынырнувший откуда-то из подсобки. - Сволочь... Я сам
его...
- Заткнись, придурок, - отрезал продюсер, не отрывая глаз от
сцены. Но вдруг отмер и поманил к себе плюгавого мужичка с
наушниками на шее: - Ну что там?
- Кирдык там, - уныло протянул звукооператор. - Можно
сворачивать лавочку. Это не лечится. Знающий человек нагадил.
- Ладно... ладно, потом, - отчего-то почти не расстроился
Вячеслав Михайлович. - А ты сейчас возьми аппарат, да быстренько
закатай это на диск. Да! Его выступление. Быстро. И постарайся!