— Это удивительно, Леди, —
заговорщическим голосом шептала мне мама с пяти лет, когда впервые
открылась моя предрасположенность к эфиру. — И в нашем жестоком
мире, когда не знаешь, что ждет тебя за поворотом, это великий дар.
Но научись хранить свой секрет тщательно, милая. Твой барьер может
как защитить, так и навредить, если ты привлечешь к себе слишком
много внимания. Никогда не угадаешь, что у людей в сердце — Свет
или Тьма…
Я выросла и все чаще шла наперекор
наставлениям родителей. А сейчас растерялась, стояла перед Клаусом
и не знала, как себя вести.
— Ты ведь не из академии? Я не видел
тебя раньше, — сказал он. — Пойдем, тебе, кажется, нужна
помощь!
Но звонок циркуляра в моем рюкзаке
привел меня в чувство. Сейчас появятся стражи или еще хуже —
хранители. Начнутся допросы, и еще неизвестно, к чему это
приведет.
— Стой! Куда ты? — окликнул Клаус,
когда я попятилась к выходу.
Вокруг омнибуса обеспокоенно
суетились люди. Протиснувшись сквозь толпу, я бросилась в ближайший
переулок, перевела дыхание и, наконец, ответила на звонок.
— Леди, ты где? — прозвучал из
коммуникатора обеспокоенный голос подруги. — Урок с минуты на
минуту начнется!
— Бри, я немного опоздаю. Отмажешь
меня перед учителем?
— У тебя все хорошо? — спросила она,
прежде чем я отключила циркуляр.
Врать подруге я не привыкла, но
произошедшее с трудом укладывалось в голове.
Из-за угла удалось незаметно
проследить, как появились стражи. Они быстро отогнали зевак от
омнибуса, вокруг которого ядовито-желтой лужей разлился жидкий
эфир.
Растерянный Клаус продолжал искать
меня в толпе. Его поразили отнюдь не мои глаза сказочной красоты,
или что там поэты воспевают в стихах. Я медленно подняла ладони и
небольшим усилием воли зажгла между пальцами легкий свет. Клауса
интересовало вот это…
Эфир всюду вокруг нас. Им пропитаны
земля, воздух, весь наш мир. Это самый ценный ресурс, ради которого
убивают и погибают. На эфире работают техника, транспорт,
промышленность, благодаря ему в наших домах есть свет. Он течет в
каждом, но не все могут чувствовать его. Эфиристы всегда стояли
выше других на социальной лестнице, но применяли свои способности
по-разному. Одни предпочитали подчинять людей и управлять ими,
используя как расходный материал. Другие защищали их и делали мир
лучше и светлее. Выбор всегда оставался за самим человеком.