- Кстати, - Судоплатов посмотрел на капитана, - начальник
особого отдела западного жалуется на тебя. Мол, толкового
сотрудника сманил, а ему работать не с кем. Грозится наркому рапорт
подать.
- Сманил и сманю еще, если толковый, - согласился Горянников, -
лейтенант Сумароков имеет отличную подготовку и немецким владеет. Я
в рапорте это отразил.
- Немецким, говоришь? - старший майор посмотрел на Ильина. -
Каков вердикт Валентины Эдуардовны?
- Вестфальский, - ответил майор, - если чуть подшлифовать.
- Хм, хорошо, раз так. Ладно, что там дальше?
- Два перехода тут и тут один. Первые ничего существенного –
обычные окруженцы. Последний жетон СД доставил, это с которым Лукин
разбирался. Но на этом все.
- Что по Юго-западному фронту?
Дверь открылась, и в кабинет вошел Меркулов.
- Здравствуйте, товарищи! – поздоровался он с порога, затем
шагнул в сторону, пропуская в кабинет невысокого мужчину в галифе и
гимнастерке без знаков различия.
Знакомое узкое лицо с крючковатым носом, высокий лоб, глубоко
посаженные глаза, которые мгновенно пробежались по лицам
присутствующих.
- ЯковИсаакович! – радостно воскликнул Судоплатов. – Здравствуй,
Яков!
- Здравствуй, Павел! – хрипло поздоровался вошедший.
Старший майор вышел навстречу, порывисто обнял, потом
отстранился и, оглядев с головы до ног, сказал:
- Похудел ты, ох как похудел!
- Таки не на курортах находился, сам знаешь, - проворчали в
ответ.
- Да, не на курортах, - согласился Судоплатов. - Отдохнешь, или
сразу за работу?
- А ты как думаешь? – ворчливо спросил Яков Исаакович.
Павел Анатольевич дружески сжал плечо и повернулся.
- Тогда познакомься – капитан госбезопасности Горянников. Иван
Савельевич, это мой старый товарищ, мой наставник
- Яков Исаакович Серебрянский.
- Горянников? М-м-м, Тагильское управление? – спросил Яков
Исаакович Горянникова.
- Так точно! – ответил капитан, не удивляясь такой
осведомленности. - Банда Красилина?
- Она, - подтвердил Серебрянский. – Прогремели вы тогда…
Бывший старший майор и капитан крепко пожали руки. Затем
Серебрянский поздоровался с Маклярским, после чего устроился в
глубоком кожаном кресле, стоявшем у окна, и сказал:
- Таки говорите – для чего вы меня вытащили?
- Для работы, Яков Исаакович, для работы, - сказал Меркулов. - И
за это вон Павлу спасибо скажи, все пороги тут отбил ради тебя.