- Зот-тер… - прочитал по слогам надпись лейтенант, -
пан-зер-счо-ко-ладе.
- Шоколад что ли? – почему-то обрадовался старлей, и зашуршал
оберткой. – Ну-ка…
- Не стоит, товарищ старший лейтенант, - сказал Бесхребетный. –
Нельзя его есть!
Старлей немногим до рта батончик не донес. Так и замер с раскрытым
ртом.
- Там дрянь какая-то намешана. На время придает сил и бодрости.
Долго спать не хочется. Но дуреют с него. Звереют даже.
- Вот тут ты точно врешь! – уверенно сказал старлей. Но батончик
положил на стол. – Это с шоколада-то дуреют?
- Не вру. Это не простой шоколад, откуда знаю - скажу только
сотруднику госбезопасности. А то, что дуреют… на себе
испытал…
Где-то заголосил петух. За дверью громко всхапнули. Горохов
повернул голову, Семен тоже приподнялся. Никто на петушиный ор
кроме караульного за дверью никто не откликнулся, видать остальные
петухи в округе на суп пошли. От мыслей о еде забурчало в
животе…
Покормили их один раз, после обеда. Ржаная черствоватая краюха и
подгорелая «шрапнель»* была проглочена мигом, и показалась самым
вкусным блюдом на свете. Правда, запить принесли колодезной воды, и
то хлеб. Вечером кормить не стали, только оправиться вывели раз,
посоветовав терпеть до утра. Мол, нечего на них время и продукты
тратить. Вот приедет особист и кранты вам. Он строгий и резкий.
Приставит к стенке…
Причина такого отношения была проста – сутки назад на батальон
вышли четверо. Нейтралку миновали тихо, без стрельбы. Встретившим
их бойцам сказали, что по тылам долго бродили. Приняли их с
пониманием. Покормили. Тут особист приехал. Расспросил, проверил
документы, и вдруг приказал всех арестовать. А потом пояснил -
документы-то липовые. Гимнастерки слишком чистые для долгого
шатания по лесам, и рожи откормленными выглядят. После чего устроил
головомойку всем, за потерю бдительности. Так настропалил…
У Семена и Михаила иначе. Лица худые, уставшие. Документы… в
порядке документы. Не зря лейтенант скрепки ногтем тер. Ржавые они.
А у немцев блестят, хоть все зольдбухи перебери – все нержавеют.
Галифе и гимнастерки у обоих только на честном слове держаться и на
въевшейся грязи. Того гляди расползутся. Зато сапоги, ножи, да не
один, а сразу по паре на брата, карабин, пистолет немецкие.
Консерва, галеты и шоколад специальный…