- Командир, надо уходить, - напомнил Степаненко.
- На шоссе немцев полно, - пояснил Чичерин. – Километров
шесть-семь к югу.
- Тогда за дело, - сказал капитан.
Грунтовка в хлам разбитая еще в весеннюю распутицу, подтверждала
известную поговорку о русских дорогах. То колея, то обширная яма.
Или яма за ямой. Сержант работал рулем, стараясь объезжать их по
краям, иначе местами эмка скребла днищем грунт. Вот и выходило – то
дробящая тряска по колее, из которой при желании не сразу и
выскочишь, то выматывающее петляние. Причем чаще машины в колонне
одновременно ныряли в ухаб, и так же одновременно выныривали.
Вверх-вниз, будто на скачках. И как вишенка на торте – пыль
столбом. Дозорные на ТИЗ-АМ пылили в двухстах метрах впереди, и
после них взвесь осесть не успевала. Из-под колес эмки пыль
клубилась гуще, а за ней следовал ГАЗ-АА с охранением. Бойцам в
кузове приходилось хуже всего. Но тут как посмотреть - глотать
пыль, или форсировать лужи, порой бездонные. В этом случае бойцам
технику и выталкивать, стоя по колено в жиже.
В салон эмки втиснулось четверо, не считая водителя. Спереди
сидел Горянников, позади лейтенанты госбезопасности Смирнов и
Сумароков, и полковой комиссар Кибич из политотдела фронта.
Когда тот появился в особом отделе, Котов шепнул, что Кибич
является родственником Мануилова, то есть родным дядей по матери.
Первое мнение о нем сложилось неоднозначное. По одежке – вид
бравый, пуговицы, звезды, шевроны – все яркое. Фасонистая фуражка,
гимнастерка с клиньями на клапанах, галифе. И ни морщинки. В сапоги
как в зеркало смотри. Зато гонору… Непродолжительная беседа с
Кибичем только подтвердила - паркетник, способный только выражаться
лозунгами.
Разительное отличие от бригадного комиссара Попеля, с которым
довелось побеседовать недавно. Кратко, но впечатление осталось
мощное.
Собственно, Кибич заявился в особый отдел по вопросу выезда
военного трибунала в энский полк, в состав которого включил себя и
еще одного политрука. Какого именно, капитан догадался. По работе
военных трибуналов вообще не в зуб ногой, ибо никого из
военно-юридического состава о своей инициативе не уведомил…
На этом разговор с комиссаром Горянников прекратил.
Бесполезно.
Часть пути ехали молча, часто чертыхаясь, когда мотало на
ухабах. А мотало прилично. На укоры Кибича, мол – не дрова везешь,
Горянников предложил организовать ремонт дороги силами политотдела.
Ведь к фронту не только техника идет, но и командование часто
ездит. Или нет? Бригадный комиссар изумленно замолк. Оба лейтенанта
застыли, чувствуя приближающуюся «грозу». Но отповеди не
последовало. А последствий капитан не опасался. То ли еще
будет…