— Начнем с девчат... — я потушил сигарету о стол и выбросил
бычок в пустую пепельницу.
Ненавижу курить, но, когда приходится брать на себя такую
ответственность, начинаю сильно нервничать.
— Я слышал, ты русских красоток из-за бугра в свой бордель
затащить решил... свободу им ограничил, паспорта забрал... — тут
сделал паузу. — Скажи-ка, сколько из девчат было русских?
Меня особо эта новость не волновала, но все же...
Как можно вообще делать подобное с девушками? А тем более с
русскими девушками, чтоб его!
Но, судя по выражению хитрой морды, для сутенера делать подобное
с людьми было в порядке вещей.
— Шесть русских девушек, Шин-сан... — тяжело сглотнул тот,
продолжая наблюдать за барабаном револьвера. — Их было шесть...
— Сколько-сколько?! — поморщился я от удивления. — Какой их
средний возраст?
— Восемнадцать и д-девятнадцать... — дыхание мужчины стало
прерывистым, говорил он, заикаясь. — П-поймите, если бы это не
с-сделал я, то конкуренты...
— Плевать мне на твоих конкурентов! — приказным тоном я велел
ему заткнуться. Кулак мой резко сжался и хорошенько заехал тому в
челюсть.
— Петух узкоглазый... — это я добавил на русском, жаль,
что седой ничего не понял.
— Простите, Шин-сан... — продолжал тот гнусаво блеять, восприняв
мой удар так, будто получил его заслуженно.
Ясно было, что он лишь комедию ломает, чтобы я его на месте не
подстрелил. Но все же, слышать это было невыносимо.
— Я виноват, правда.
«В любом случае живым ты точно не выберешься...» — думал я,
подходя к небольшому столику, с которого взял двумя пальцами черную
папку с документами.
— Ладно, я не злюсь... — соврал я вновь. — Я лишь подготовил
пару документов, в которых прописано, что ты передаешь свой бордель
в мое пользование...
Я протянул сутенеру папку с бумагами, которую тот с радостью
принял.
— В первом документе говорится о том, что все девочки получат
право делать то, чего хотят сами... а вторая подпись будет значить,
что теперь вся прибыль от проститутошной будет падать на мой
счет...
— Прибыли без русских девушек не будет, Шин-сан... — посмотрел
на меня тот жалостливо и тут же получил еще один неслабый удар по
носу. Защитный покров его был настолько ослаблен, что даже мой
кулак пробивал его без особого труда.
— У тебя ее и с ними не будет... — процедил я на
русском, сжав зубы от боли. Уже три года все не могу от него
отвыкнуть.