Его клан в основном занимался продажей наркотиков и перевозом
нелегальных препаратов через границу. Держал я его у себя только по
той причине, что через него гораздо проще было выходить на другие
торговые кланы, которые увлекались подобным родом деятельности.
«Еще слово, и вовек тебе свободы не видать...» — чуть-было не
вырвалось у меня из груди.
— Нет, сэр... — смирив в себе бурю эмоций, обернулся я на
носатого.
— Ты, черт бы тебя побрал, знаешь, кого обслуживаешь, щенок?! —
резко вскочил тот со стула, свалив его на пол. — Я чуть с голоду не
помер, пока стрепню твою ждал!
— Я уже извинился... — склонил я вежливо голову, стараясь унять
эмоции. — Могу повторить еще раз...
— Ах он мне еще и дерзит, подонок! — схватил тот нож и с яростью
метнул в меня. Тот пролетел в сантиметре от уха, разодрав обои на
стене за спиной. — Да ты знаешь, кто я?!
«Я убью его...» — промелькнула утешающая мысль, но я тут же
снова посмотрел на свою шестерку, отдернув себя от размышлений по
поводу даты его заключения.
— Я могу идти? — любезно спросил я, сделав вид, будто никто на
меня не орал и не швырял ножи.
— Убирайся вон, ублюдок! — отмахнулся тот, поднял стул и снова
плюхнулся на него.
— Ты чего такой злой, Каваши-сан? — склонив голову, спросила его
Арья. — Парнишка ведь не готовит еду...
— Плевать, — отмахнулся тот. — Черт побери, сколько можно ждать
этого Шина?!
— Осторожнее со словами, Каваши-сан... — хмыкнул Тору. — Шин уже
здесь... он везде... в каждой щели...
— Жуткий тип... — шепотом добавил сидящий рядом.
На кухню я больше не заходил, лишь спустился в свой подвальный
кабинет и включил монитор с камерами, которые развесил по
ВИП-комнате. У каждого из моих охранников у входа было по петличке
и наушнику, поэтому я заставил одного из них войти в ту самую
комнату и сесть на мое место. Этот жест значил бы то, что я на
связи.
— Ладно, Аки-сан, — так звали вышибалу в моем ресторане-клубе, —
твоя работа лишь пересказывать все, что буду говорить тебе я, ты
понял? — выговорил я в микрофон, который менял мой голос, лысому
охраннику на ухо.
К слову, этот охранник был уже третьим, кто представлял мое имя
на переговорах с собственными «друзьями». Первых двух расстреляли,
а когда догадались, что эти амбалы ко мне никакого отношения не
имеют, перестали их трогать.