Не слабый прирост теневых бонусов за
время плена изрядно продвинул в развитии так же еще три параметра:
Ловкость, Выносливость и КЭП. Причем, в Выносливости для прорыва на
очередную (девятую) ступень развития осталось добрать всего полтора
процента к основному параметру или сто сорок семь теневых
бонусов.
Еще, благодаря яйцам фахжжа, за
четыре дня плена у меня накопилось аж пятьсот сорок пять свободных
очков теневого развития, позволяющих, при желании, разогнать
уровень теневого тела с нынешней двадцатки разом до тридцати
четырех. Но делать этого я, разумеется, не стану, потому как
единственный плюс столь бурного роста теневого тела: получение
нового теневого навыка, по сути, ничего не стоит без последующей
активации ступеней данного навыка – а эта процедура так же
требовала немалых трат в очках теневого развития.
Халява с яйцами фахжжа закончилась, и
теперь добывать очки теневого развития мне придется, убивая теневых
тварей, и здесь опять же возникает ряд крайне неприятных
ограничений. Много очков можно получить лишь за убийство твари
большего или одинакового с ясновидящим уровня. Я же, как показала
практика, еле справился с царусом одиннадцатого уровня, за победу
над которым, из-за огромной разницы в наших уровнях, мне начислили
жалких два очка теневого развития.
В дверь за моей спиной колотится еще
добрый десяток таких же низкоуровневых ублюдков. Теоретически еще
два десятка очков теневого развития так и просятся ко мне на копье.
Казалось бы, я выше каждого из царусов почти на десять уровней, и
шутя должен был вынести стайку «мелочевки», на деле же мне банально
не хватило ловкости, чтоб увернуться от атаки всего лишь одного
прыгучего, как белка, зубастика (и свежие болячки на руке – яркое
тому подтверждение). Вот и выходит, что в открытом бою для стаи
царусов я никакой не охотник, а, наоборот, их желанная
высокоуровневая добыча…
– Стоп! А с фига ли в открытом-то? –
потрясенный неожиданным озарением, я даже заговорил сам с собой
вслух.
Толчком к родившейся в голове
отчаянной идее: дать-таки царусам бой на пороге комнаты, стало
воспоминание, как я, очнувшись от кратковременного обморока,
придавил дверью лапы осмелевших зубастиков.
С помощью той же двери наглых
альбиносов можно было достаточно просто лишить главного их козыря –
стремительной прыгучести. Для этого достаточно сымитировать
ненадежную блокировку двери шкафом, сделать так, чтобы своими
толчками царусы смогли чутка сдвинуть шкаф в сторону, и между
дверью и косяком образовалась щель, в которую каждый альбинос мог
бы пролезть.