– Я… – подаю голос, чтобы отменить свое предложение, но Геннадий уже ловко тащит клеть с курицами в сторону сарая. Переполошившиеся наседки начинают кудахтать. Баров уже практически держится за живот от смеха.
– Сделка века, Исаева! – ржет как коняка. – Смотри, какое доверие. Еще не договорились о цене, а работничек уже бросился исполнять поручение. Чем будешь платить? Дядь Гена у нас традиционной ориентации, ему твои шмотки и косметика не подойдут. Придется, видимо, натурой.
– Ты! – шиплю на него, подходя ближе и от злости наступая гаденышу на ногу. Давлю со всей силы. Жаль, что я не на каблуках, чтобы продырявить его лапу. – Не мог мне сказать?
– Что сказать? Ай! Хватит, Исаева! – ловит меня за талию и отставляет на несколько сантиметров, как какой-то манекен, но мне так хочется добраться до него, что я начинаю новую атаку, щипая его за бока и намереваясь укусить за ухо!
– Экие вы горячие! День на дворе, а вы тут устроили! – отмечает проходящий мимо Геннадий, подхватывая вторую клетушку и подмигивая нам.
– Скажи ему! – шиплю в ухо Барову, всё же умудрившись укусить за мочку.
– Ай! Да что сказать?! – ловит он меня, переворачивает и притягивает к себе за талию, упираясь грудью мне в спину и скручивая руки. Этакая живая и горячая смирительная рубашка. – Уймись, Исаева, – говорит в ухо, посылая дробные мурашки по телу. – Придется расплачиваться натурой. Тебя никто не тянул за язык.
– Ты меня подставил! – воплю во всё горло, пытаюсь высвободиться из капкана рук. – Ваша деревня меня уже достала! Я устала, я вся потная. Я хочу помыться!
– Баня в субботу, – сообщает мимоходом Геннадий, оказавшись рядом и отряхивая руки. – Можете в садовый душ сходить, там как раз в бочке нагрелась вода.
– Спаси-и-и-ибо… – шиплю как змея, вертясь наподобие этой скользкой тварюшки.
От этого трения во мне рождаются непрошеные эмоции, импульсами стреляющие в разные точки тела. Близость Барова кошмарно действует на меня, пробуждая воспоминания о прошлом, погружая в него с головой и заставляя терять связь с окружающей действительностью…
– Да, нам не помешает охладиться, – хрипло говорит мне в ухо Баров, захватывая зубами и потягивая зубами мочку уха.
Ну зачем он так делает?! Это же просто наваждение какое-то.
Будто прочитав мои мысли, он глухо шепчет: