– Это радует, – хмыкает Баров, – а то я уже подумал, что надо тебя спасать.
– Мог бы и не беспокоиться, я не маленькая, не заблужусь. И в спасении не нуждаюсь тоже!
– Ты в курсе, что эхо здесь разносит по всему берегу твой голос? – замечает «жених», заталкивая руки в карманы и качаясь с пятки на носок. Нервничает?
– И что? – снова отворачиваюсь и смотрю на водную гладь.
Его присутствие давит и пробуждает непрошеные, ненужные эмоции. Не хочу я их испытывать. Ночь только усиливает мои к нему чувства. Особенно после того чертового поцелуя, будь он неладен. Губы горят. Мурашки расползаются по коже, которую обдувает ветерок. Начинаю замерзать.
– Все будут знать о нашем скандале. Сплетни по деревне разносятся быстро. Уже завтра к дедушке придут и доложат, – поясняет спокойным тоном.
Молчу, переваривая сказанное. Неужто Барову не всё равно, что правда выйдет наружу?
– Почему меня так пугали твоим дедушкой, а он оказался душкой? – решаю поинтересоваться, раз дело зашло о милом старикане.
– Ха, ты просто не злила его, Исаева. Если разозлишь, мало не покажется. Так что не ори, а то он сам из дома услышит. Иди сюда. Хватит там сидеть, – подзывает к себе вроде бы даже миролюбиво.
– Знать бы, где это «сюда»! – ворчу, продолжая дуться. – Фонарей, я так понимаю, не будет?
– Такой роскоши не держим, – опять смеется.
– Это не роскошь, Баров, это цивилизация, – выдаю назидательно и всё же поднимаюсь на ноги, проделывая пару шагов по влажной траве. И почему надо было проверять наши отношения в этой убогой деревеньке?
Напарываюсь на твердое тело, слыша раскатистый смех, отдающийся вибрацией в каждой моей клеточке. Он всегда так смеялся. Заразительно. И улыбался так, что сразу хотелось растягивать губы в ответ. Перебарываю себя, чтобы не поддаться этому рефлексу. Это в прошлом.
– Забудь уже про свою цивилизацию хоть ненадолго. Или хотя бы до завтра. Спать пора.
Отпрянув, обнимаю себя руками. По телу, лишенному тепла, гарцуют холодные мурашки.
– Нам же не придется спать вместе, – то ли вопрос, то ли утверждение.
Черт, что за робость, Исаева?
– Ты знаешь ответ. Чего ты боишься? – он подступает ближе и протягивает руку.
Не вижу лица, но чувствую горячее дыхание на коже. Сама начинаю дышать чаще, грудь распирает от нехватки воздуха. Сердце убыстряет ритм. Я далеко не спокойна, и нервозность усиливается. С каждой минутой, приближающей нас к тому моменту, как окажемся в одной постели.