- Вот сейчас я ног не чувствовал, твоих рук дело? – не надеясь
на ответ, спросил я симбионта.
- Я – это ты, - неожиданно ответил тот. И снова скрылся
медитировать.
Дженго у входа не оказалось, не бросился он ко мне с
расспросами, наверное, опять по знакомым пошёл, или утилизировали
парня. А нечего ждать, вон, побывал я в цилиндре, и ничего, все
воспоминания при мне, и как сюда попал, и как на корабле
республиканцев и синтов очнулся. Год в космосе не помню, но это и
понятно – проспал.
Отхлебнул из тубы малиновую жидкость, и выплюнул на землю - еда
отдавала тухлой рыбой и ещё чем-то несвежим. Бродившие по дорожкам
люди истощёнными не выглядели, видимо, где-то они ели и пили,
наверняка в этих самых блоках, и наверняка что-нибудь повкуснее. К
тому же я был ценным пленником, а значит, мне полагалось усиленное
питание и освобождение от работ.
Блок семнадцать был похож на остальные, если он и предназначался
для привилегированной части пленных с повышенной ценностью для
пришельцев, то внешне это никак не проявлялось. Здание было
разделено на две неравные части, в правой от входа располагалась
столовая с пищевыми автоматами, в которых удалось наконец-то найти
что-то условно съедобное, со вкусом пережаренных грибов, и
дезинфекционные камеры, а в левой – жилые помещения. Отсеки для
заключённых были похожи на пеналы – норы метр на метр и четыре в
длину, в пять рядов. Только чтобы забраться туда, и уснуть, но с
этим я решил повременить. Пока что из покрытых куполом двенадцати
квадратных километров я видел только десятую часть, да и о побеге,
о котором говорил республиканский предатель, тоже надо было
подумать. Так что быстро осмотрелся, и вышел наружу.
Я бродил по территории, накрытой куполом, уже несколько часов.
Про пейзаж и его обитателей можно было сказать одним словом –
однообразие. Однообразные пеналы домов, с жилой и общей частью,
однообразная еда в автоматах, без ограничений, заходи и бери, да и
люди все похожи, и не только одеждой. Словно роботы, с неподвижными
лицами, чёткими, уверенными движениями, скупой динамикой, они
никуда не торопились и всё время были чем-то заняты – переносили
грузы, настраивали механизмы, и при этом практически не
разговаривали. Похоже, друг друга они понимали без слов, а меня
понимать вообще отказывались.