Едва рассвело, в дверях загремел ключ, и в проеме возникла
фигура надзирателя.
- Эй, вставай, лиходей, - пихнул стрелец сонного оборванца. Тот
вскинулся и, протирая глаза, уставился на конвойного.
- Рань какая - чего пихать-то? - зевнул арестант, вытирая лицо
грязной полой.
- Цыц, огрызок, - привычно ругнулся солдат, толкая обутой в
грубый сапог второго задержанного.
- Вставай, пес, кому сказано? - охранник, нагнулся и заглянул в
лицо спящему.
- Никак, сдох? - простодушно удивился он.
- А ты чего? Неужто не слыхал?
- Так это, спал я, - растерянно взмахнул ладонями арестант. -
Вот истинный крест. Ни сном ни духом не ведаю.
- Ну и пес с ним, - осалился в щербатой ухмылке стражник. -
Забот меньше.
"Да. Нравы тут, в прошлом... Суровые, надо сказать, нравы", -
вздрогнул переодетый в чужое рванье Лис.
Тело покойного утащили, а через какое-то время пришли за
оставшимся в живых арестантом.
- Отзовись, кто таков? - проскрипел наряженный в зелено-серый
длиннополый кафтан мордоворот, заглядывая в свиток.
- Осипов, Иван аз есмь. По наговору попал зряшно. - Зачастил,
опасаясь ляпнуть невпопад, Лис.
- Веди этого, - кивнул дьяк конвоиру, отдавая охраннику бумагу.
- Да смотри втрое - сам Ванька Фарт то!
- Смотри, не балуй, - предостерег стрелец, покачивая острой
пикой, - живо на вертел угодишь, каторжанная морда.
Санек наклонил голову и торопливо выскочил из каземата.
Миновав кажущийся сейчас в утреннем тумане огромным двор,
охранник подвел арестованного к повозке, крепко похожей на собачий
ящик, стоящий на больших колесах. Загнав арестанта в будку,
конвойный погремел засовом и сел на козлы, рядом с сонным
возницей.
Экипаж, ведомый чахлой лошаденкой, дернулся и покатился,
немилосердно подпрыгивая на булыжной мостовой.
"А не поспешил я? - запоздало подумал Александр, припомнив
злорадный голос конвойного. - А ну и впрямь на эту, как ее, на
дыбу",
Прошло нескольких минут монотонной тряски, как повозка внезапно
остановилась. Раздался лихой свист, а следом звук падения.
"Никак охранника замочили? - вскинулся пассажир. - К чему
бы?"
Тут дверца кутузки распахнулась и в проеме возникла рыжая
бородатая морда.
- Ваня, живой? Где ты там? Это я, Камчатка, - не сумев
разглядеть лица пассажира в темноте экипажа, прохрипел рыжий. -
Вылазь. Тикаем. Как стемнеет, под Мост шлепай. Кельдым будет. Там и
поручкаемся, - хрипло сообщил освободитель и ринулся прочь.