Клим стягивает с плеч кожаную куртку и набрасывает ее на меня. Обвивает дрожащее тело руками. Смотрит точно в глаза и чертовски этим пугает. Хочу убрать его руку, но он не позволяет. Сжимает мое запястье и резко тянет на себя.
Тогда я никак не могла разобраться, откуда в груди вдруг появляется этот трепет. Списывала все на эмоции. Я всегда была эмоциональной, сейчас уже, наверное, меньше. Но тогда я жила розовыми мечтами, но при этом никогда бы не поверила, что парень, меняющий девчонок как перчатки, может влюбиться. Влюбиться в меня. Я же была ему другом, черт побери. Другом.
В том, что сегодня произошло, искать виновных – сложно. Я не хочу снимать с себя ответственности. В моей жизни было и похлеще, только вот от Клима я подобного не ожидала. В моих глазах он был человеком.
Сама я уже давно жалкое подобие. А вот он…
Стираю выступившие слезы и в миллионный раз ловлю себя на мысли, что, как только он появился в городе, я плакала больше, чем за последние восемь лет.
Научилась абстрагироваться, нарастила броню... Только вот для него она оказалась слишком тонкой.
Выдыхаю, а после медленно погружаюсь в сон. Он приходит внезапно, забирает в царство Морфея.
Утром меня будит протяжный писк Стефы. Она наглым образом заваливается в комнату с подносом в руках, водружает его мне на колени.
– Завтрак для пленницы, – печально улыбается.
– Ты слышала что-то о личном пространстве? – опираюсь на локти и медленно принимаю сидячее положение.
– Это было слишком давно. Все уже успело стереться из памяти.
– Ну я так и думала.
– Поешь, я старалась.
– Не отравлюсь?
– Обижаешь, – смеется, – я прекрасно готовлю.
Стефа усаживается на край кровати и лениво потягивается. Разводит руки в разные стороны и сладко зевает.
– Клим уже уехал. Попросил тебя быть готовой к семи. Рявкнул что-то про Мельникова.
– Я помню, – делаю глоток ароматного кофе, – и буду готова.
– Что вчера произошло?
– Я не привыкла делиться личным с первой встречной.
– Я не первая, – заливисто хохочет, – как минимум вторая. Так что? Вообще, Клим всегда очень спокойный. Но не рядом с тобой, – поджимает губы.
– Очень спокойный, учитывая его порыв поставить меня на колени и принудить к минету.
Стефка замирает, а ее глаза округляются.
– Че, серьезно? Да, мать, нехило ты ему крышу сорвала.
– Я старалась, – пожимаю плечами и кусаю бутерброд с яйцом пашот.