Башня была тем местом, которое, по мнению взрослых Салема, должна была постоянно контролировать полиция, будь на то средства. Днем туда приходили играть дети, по ночам там шло веселье и разборки. Игры ребятни проходили на земле, как и тусовки, но иногда мы забирались наверх. Ночью кто-то мог упасть оттуда, что часто бывало несчастным случаем, но не всегда. Башня была высокой, и никто не оставался в живых.
Пробравшись через поросль, окружавшую башню, я оказался у ее подножия. На плотно спрессованном под ногами гравии я тщетно искал следы тех, кто здесь был до меня. Ни бутылок, ни презервативов, ничего не было. Возможно, кто-то убрался здесь после его падения. Интересно, где именно это произошло…
Надо мною раздался хлопок, послышалось шуршание высоко в кронах деревьев, и краем глаза я увидел, как что-то глухо упало на землю. Я с опаской посмотрел вверх. Но больше ничего не случилось, и я подошел ближе к тому, что упало. Черно-белая птица. Клюв был приоткрыт, и крылья распластаны. На белых перьях виднелись мелкие красные пятна. Выстрел пришелся в глаз: оранжево-красная рана выглядела так, будто кто-то чайной ложкой подцепил часть ее головы. Я постоял, посмотрел на нее, зажег сигарету и успел сделать лишь пару затяжек, как вдруг ее крыло и одна из лап дернулись.
Я начал искать что-нибудь тяжелое, чтобы убить ее, но так и не нашел. Я поднял взгляд вверх и посмотрел на круглую верхушку башни, прежде чем вновь взглянуть на птицу. Та больше не шевелилась.
Я бросил окурок на землю, затушил его ботинком и пошел к узкой лестнице, вьющейся вокруг башни. Лестница дрожала под моими ногами, и приходилось держаться за поручень. Из-за прилагаемых усилий заныла рука. Когда я достиг середины пути, снова раздался выстрел.
На башне была небольшая площадка, откуда несколько ступеней вели вверх еще к одной площадке, находившейся под самой крышей башни в форме гриба. Надо мной зашелестела одежда, и я громко щелкнул зажигалкой. Шорох прекратился, и я, щурясь, взглянул на небо, которое казалось неестественно светлым, почти слепящим.
– Кто это? – послышался голос.
– Никто, – сказал я. – Это ты стреляешь?
– А что?
Голос звучал настороженно, но без угрозы.
– Я просто так спросил.
– Поднимайся сюда. Ты пугаешь птиц.
Я безуспешно пытался разглядеть сидящего на площадке. Верхняя площадка была из грубого дерева, а не из рифленого металла, как нижняя.