Лена подошла к своему ненаглядному и положила руки ему на грудь, стиснув на мгновение тонкий свитер. Затем повела пальцами выше и зарылась ими в отросшие волосы. Раньше они были короче, но так ей нравилось гораздо больше.
— Помнишь наши встречи на берегу моря? — прошептала она, приподнимаясь на носочках, чтобы приблизиться к его губам. — Как мы встречали рассвет, а потом вытряхивали из одежды песок?
— Помню, — прохрипел Никита и обвил руками девичью талию, чтобы притянуть её ближе.
Он помнил, как ему впервые понравилась эта девушка, с которой закрутился страстный курортный роман. Он помнил её рыжие кудри, рассыпавшиеся по песку, её многочисленные веснушки, покрывающие все тело: лицо, шею и даже большую упругую грудь. Лена тогда вызвала в нем страсть и симпатию. Он пытался её забыть, но был рад, когда они вновь встретились в гостях у Венеры.
Это окончательно подтолкнуло его к тому, чтобы сделать решительный шаг в сторону развода. И пусть их разделяли города, но он видел на примере своего брата, что это не проблема. Было бы желание продолжать отношения. А у Никиты оно было. Хватит себя мучить, тем более что Лена вновь завладела его вниманием: рыжеволосая, домашняя, веселая, милая, живая... Полная противоположность Полине, но это и к лучшему. Ни к чему смешивать прошлое и будущее.
Немного злясь на себя за то, что опять сравнивает двух дорогих сердцу женщин он наклонил голову и прошёлся поцелуями по губам, щекам, нежной коже шеи. Теплой, бархатистой, пахнущей нежными цветами.
Услышав одобрительный стон он сорвал с себя свитер и распахнул её блузку, желая чувствовать девушку ещё ближе.
— Кх-кх-кх...
Лена неосознанно отпрянула от Никиты и посмотрела на дверь, со стороны которой раздался предупреждающий кашель. На пороге стоял высокий статный мужчина с проседью на коротко стриженных висках. Строгая форма военного ведомства, в которых Лена совсем не разбиралась, делала его фигуру ещё более внушительной.
— Отец, ты что здесь делаешь? — удивился Никита, уперев руки в бока.
Он знал, что у отца были ключи, но он крайне редко приходил без предупреждения. И уж тем более не заставал сына на горяченьком. Конечно, теперь тот был свободен во всех смыслах, но все же такого не происходило лет с шестнадцати, когда он впервые пригласил в дом школьную подружку.