Трудно представить, что думал и чувствовал Сталин, принимая гонца из Пекина, – ведь Чан Кайши был его личной ошибкой. Однако буквально через час в кабинет вождя был вызван нарком иностранных дел, который получил указание удовлетворить просьбу Чан Кайши и восстановить с Пекином дипломатические отношения. Лишь много лет спустя стало известно, что заставило Сталина решиться на этот шаг.
От нашего разведчика в Лондоне пришла шифровка: англичане ведут переговоры с Токио о нападении на Китай. 7 июля 1937 года Япония начала боевые действия. Ровно через неделю, 14 июля, Советский Союз демонстративно подписал с Китаем договор о ненападении, а наш консул в Пекине получил секретную шифротелеграмму с новыми инструкциями. В этот день еще никто не знал, что за два месяца до этого в Кремле состоялась встреча Сталина с одним из высокопоставленных представителей китайского руководства.
Вот что рассказывал мне непосредственный участник тех событий, академик Сергей Тихвинский, чрезвычайный и полномочный посол в отставке, советский консул в Китае с 1939 по 1950 год, а на тот момент сотрудник НКИД:«В мае месяце меня вызвал министр, ставший впоследствии наркомом, – Молотов. Мне сказали, что я должен переводить его беседу с председателем Законодательного Юаня Китая доктором Сунь Фо, сыном Сунь Ятсена. И там я чуть было не застыл от удивления, потому что кроме Молотова, с которым я утром познакомился, были еще Сталин, Ворошилов, Микоян и замминистра Потемкин».
Записей этой беседы не сохранилось, однако известно, что уже через несколько недель в Китай отправились эшелоны с оружием и продовольствием. Китайской армии они были нужны как воздух. МИДовские архивы хранят удивительную тайну тех жарких месяцев: как ни странно, против советской помощи выступили именно союзники. Англия и Франция под разными предлогами запрещали провоз грузов через свою территорию, и Китай оказался на грани капитуляции. В этих условиях дипломат Сергей Тихвинский по личному приказу Сталина отправился туда консулом. Вот как он описывал те события в нашей беседе.
Сергей Тихвинский:«Когда я поехал в Китай, меня инструктировал замминистра Лозовский. Наш посол там – Александр Семенович Панюшкин – уже на месте обрисовал обстановку. Задача нашей дипломатии была в том, чтобы Китай не капитулировал перед Японией. Такая возможность была весьма реальной».