За его спиной, из-под брезента, раздалось злобное рычание.
Они и в самом деле были очень умны.
В своем замке, неподалеку от места, где происходили описываемые выше события, леди Марголотта тихо перелистывала «Книгу Пэров Твурпа».
В странах, расположенных по эту сторону Овцепикских гор, традиционно использовался «Убервальдский Ежеготник», в котором самой леди Марголотте были посвящены почти четыре страницы[2], но если нужно было узнать, кто кем себя мнит в Анк-Морпорке, «Книга Пэров» считалась просто незаменимой.
Экземпляр леди Марголотты был сплошь испещрен пометками. Вздохнув, она отодвинула фолиант в сторону.
Рядом стоял наполненный красной жидкостью рифленый бокал. Сделав глоток, леди Марголотта поморщилась. Затем, уставившись на пламя свечи, попыталась думать как лорд Витинари.
О многом ли он догадывается? Много ли новостей доходит до него? Клик-башни добрались до Здеца всего месяц назад и тут же были объявлены «вмешательством во внутренние дела Убервальда». Тем не менее обмен информацией значительно убыстрился – он происходил пусть скрытно, но весьма энергично.
Кого он может послать?
Его выбор скажет о многом. Это будет кто-нибудь навроде лорда Ржава или лорда Силачии?.. В таком случае она будет весьма и весьма разочарована. Судя по тому, что она слышала (а леди Марголотта слышала многое), без подробной карты дипломатический корпус Анк-Морпорка даже собственную задницу неспособен был отыскать. Конечно, хороший дипломат должен и обязан притворяться тупым – до того самого момента, когда придет время слямзить ваши носки, – но леди Марголотте доводилось встречаться с некоторыми представителями анк-морпоркского высшего общества. Настолько хороших дипломатов среди них не было.
Вой за стенами замка становился все громче и уже начинал действовать на нервы. Леди Марголотта вызвала дворецкого.
– Йа, гофпожа, – произнес материализовавшийся из тени Игорь.
– Ступай говорьи этим детям ночи выбрать другое место для исполнения своей прекрасной музыки. У меня ужасная мигрень.
– Флушайт, гофпожа.
Леди Марголотта зевнула. Ночь была долгой и утомительной. После хорошего дневного сна ей всегда думалось лучше.
Прежде чем задуть свечу, она бросила последний взгляд на книгу. И увидела заложенную страницу на букве «В».
Но… патриций определенно не мог знать