— Станислав? — окликнул меня врач, — вы там что-то новое
нашли?
— Ах, да нет, доктор. Просто вглядываюсь в почерк и понимаю, что
всё могу прочитать. Как вам это удалось?
— Секрет прост, юноша, не надо спешить.
— А когда мне вернут телефон, кстати?
— О, то самое кстати, которое совсем не кстати? Телефон завтра,
а сегодня могу выдать вам пульт от телевизора.
— Какого телевизора? Я не видел в палате телевизора.
— Вы его не видели, а он там есть! Идёмте, покажу.
Попав в палату, доктор указал на стену напротив кровати. И нажал
кнопку на пульте. Часть потолка отъехала и телевизор экраном
повернулся к зрителю.
— Охренеть, доктор! Это что, магия?
— Нет, Станислав, это работа инженеров. Тут же всё просто:
крепления, фальш-стена, сервоприводы и электричество.
— Да я понимаю, просто не думал такого в больнице увидеть.
— От чего же?
— Потому что это больница, понимаете? Тут всё бедное,
обшарпанное, изношенное и никому это не надо ремонтировать.
Коррупция же.
— Придумаете же тоже. За коррупцию у нас сажают до пожизненного.
Это же преступление против страны и её людей, в некотором смысле,
даже гостей. Вот взгляните, видите ли вы бедность вокруг?
— Нет, доктор. И крайне этому удивлён. Больницы я представлял
себе не так.
— Всегда хорошо, что что-то может приятно удивить. Держите
пульт, развлекайтесь, я пока уведомлю ваших родителей, о том, что
можно вас посетить.
— Да, спасибо, доктор. Буду их ждать.
Доктор вышел из кабинета, а я принялся осваивать интерфейс
телевизора. В прочем, ничего нового. Все привычные сервисы на
месте. И можно залипнуть в видосы. Сука! Ограничение по возрасту...
Ну какого? Я же не... А, нет, всё верно. Теперь снова подросток.
Вот что ещё интересно, а можно ли вернуться обратно? У меня там
мать, мне как-то о ней позаботиться надо ещё.
— Здравствуйте, Станислав, вижу, вам уже лучше, вам выдали пульт
от телевизора.
— О, здравствуйте, сестра. Да, уже лучше. Жду обед, есть хочу,
хоть коня подавай.
— Любите конину?
— Эм, нет, не знаю, в общем, не пробовал никогда. Да и смогу ли
попробовать, не уверен, это же лошадь, она для меня, как домашнее
животное.
— Да уж, вопросы этики. Во врачебном деле этики нет, как и
морали. Но значение жизни возведено в абсолют.
— Да, понимаю. Асклепий, посох, Гиппократ, клятва.
— Приятно, что вы осведомлены. Как ваше настроение?