После школы решил поднять себе настроение хорошей маминой едой и
просмотром чего-нибудь смешного с братом. Мы выбрали какое-то шоу,
где надо было обойти запрет по возрасту даже мне и заливались со
смеху. Знаете, что самое хорошее в детстве? Тебе смешно всё. Все
шутки кажутся такими находчивыми, все поступки такими уникальными,
а разные личности такими крутыми. В общем, мне было приятно
смотреть на то, как брату очень весело то, что с возрастом стало
казаться мне предсказуемым. Брюзжать вслух я не стал и решил
отогнать эти мысли, насладившись шоу и едой.
Мама пришла раньше отца и ужаснулась состоянию моего лица. Я
сказал, что не хочу пересказывать всё по два раза. Сейчас со мной
всё в порядке, а как придёт папа, расскажу всё подробно. Чтобы она
не переживала. Сказал только, что школьный врач никаких отклонений
не увидел. Вроде, маму это устроило.
Чувство стыда пришло с моментом, когда отец вошёл на порог. Я
показался перед ним, сказал, чтобы мы шли за стол ужинать, где уже
его ждёт рассказал. Отец нахмурился, но спорить не стал, вымыл руки
и пошёл за стол. По пути приобнял маму за талию и поцеловал в
голову, а брата весело взял к себе на руки.
Сегодня были стрелки чеснока с говядиной и рисом. Я уплетал, как
не в себя. Было божественно вкусно! А потом мы пили чай со
сладостями и делились новостями. Вернее, они делались новостями, а
я выжидал момента, когда надо вступить.
— В общем, родители, сын ваш не воин, — начал я совсем издалека,
— и да, пап, завтра ты идёшь в школу, директор вызвал, без
меня.
— Что произошло-то, собственно? — стал ещё сильнее хмуриться
отец.
— Меня избили. И я сейчас не выгораживаю себя, а меня
действительно под крайне сомнительным предлогом избил Антон, нет,
вмешиваться не надо, разберусь сам. И правда не виноват. Директор
просмотрит камеры, скорее всего, это же и скажет. Первым я не бил,
конфликт избегать пытался. Но случилось вот это, — обвёл я рукой
вокруг лица, — далее охранники, разговор с директором. Очень
короткий, Антон дольше времени там провёл. Так что, я за мир. Но
если не вступить в войну — убьют. Да не, шучу!
— Как ты себя чувствуешь? — побеспокоилась мама.
— Мам, только гордость задели, синяки — дело временное.
— Сын, очень надеюсь, что ты сказал правду, — засомневался отец
в моих словах.