Он вовсе не собирался надолго задерживаться в
этом загородном домике. Но Красотку Сару которая должна была
обеспечить его выезд из страны с девчонкой взяли буквально на
следующий день. И это поломало все его планы. Пришлось
импровизировать на ходу и обращаться к тем, к кому барон обращаться
совершенно не хотел, потому что это стоило денег, больших денег. Но
сейчас и эта возможность закрылась. Только что объявили о награде
за информацию о девчонке, такой награде, что за неё и родная мать
продаст свою дочь, не то что пара мерзавцев промышляющих
контрабандой.
Конечно эти ребята заверили его, что всё в
полном порядке и его ждут, но при этом один из них как-то
ненавязчиво поинтересовался, не прислать ли за ним мобиль. А другой
просто в лоб спросил, где тот сейчас находится. Барон был вовсе не
дурак и понял, что его собираются сдать и оборвал все контакты.
Хорошо ещё, что он договаривался о перевозке Зовом и отследить его
было невозможно. Хоть что-то он сделал правильно.
Вот только никаких других возможностей сбежать
из страны у него не было, и приходилось и дальше сидеть на месте и
надеяться, что его не обнаружат. То, что это проигрышная стратегия
он отлично понимал, но ничего лучшего в его голову не приходило.
Связываться с графом Кауфером после той подставы, что он ему
устроил с молодым медвежонком барон не хотел категорически. Граф
настаивал на продолжении их, как он теперь понимал, совершенно
безумного плана с посылкой отрезанных пальцев и тому
подобными вещами. То, что место этих почтовых отправлений тут же
будет обнаружено он не сомневался нисколько. А значит и его убежище
обнаружат после этого буквально через пару дней. Нет, только не
подобная глупость!
Барон решил больше с графом просто не общаться.
Пусть считает, что он плотно залёг на дно.
Решив так, барон Химмаер вздохнул и подойдя к
бару налил себе полстакана коньяка. Выпив его залпом и занюхав
рукавом он снова сел в кресло и забылся тревожным сном.
* *
*
Вот уже почти час Сергей сидел с Еленой
Васильевой наедине. Но ничего неприличного в этом не было. Он
просто изучал с ней псионику. Сначала она объяснила ему теорию
воздействия на чужой разум и защиты от этого воздействия, а сейчас
он на практике пытался применить эти знания и в качестве подопытной
выступала она же.