– Я не смогу на ней жениться, – рыкнул Марат, – даже если захочу.
– Почему? – поинтересовался старший. – Если красивая баба, а мне донесли, что очень. Тем более прошла наш простенький тест, значит, не сука. Поверь, по нынешним временам это большая редкость. Как синяя птица.
– Наума помнишь? – хрипло бросил Алтаев брату.
– Ювелир, что нае… надурил самого Михея Корнеева? Два золотых слитка слямзил!
– Это его дочка, – нехотя сообщил Марат и в тот же момент подумал, что плевать он хотел на прошлые разборки чужих людей. Уж его самого они точно не касаются.
«Мне без Катьки не жить. Въелась под кожу, как клещ. Вот и колбасит от нее уже сутки, – Марат потер переносицу и уставился на брата, будто видел его впервые. – Сутки, твою мать! А если точнее, двадцать восемь часов и десять минут с того момента, как эта мокрая курица уселась в машину Витали».
– Подумаешь, – фыркнул брат и добавил многозначительно: – Пути господа неисповедимы, братан! Но насколько я помню, Корней тогда Наума на счетчик поставил. Тот все выплатил, а через неделю умер.
– И ты думаешь, что она захочет иметь со мной дело, узнав, что я на него работал в то время?
– Я тебя умоляю, – скривился Руслан. – Кем ты там работал в свои девятнадцать? Тетю Любу на базар возил и со мной по точкам ездил. Хорошо, что за золотом тем проклятым Виталя один поперся. Вот и поплатился. Думаешь, Вова тебя так, как брата, отделает? Опасаешься ссаться в постель каждую ночь? А днем извозом подрабатывать, потому что ни на что другое не годен?
– Виталю тогда сильно Вовка с Михеем избили. И вмешаться никто не посмел, -поморщился Марат, вспоминая, как из смазливого крепкого парня Виталя Корнеев враз превратился в инвалида. – А я могу за себя постоять. Есть бабки и сила. Да и вышло время Корнеевых. Утекло сквозь пальцы. А что не успели воспользоваться властью и бабками, катившимися к ним со всех сторон, то это не моя вина. И не твоя.
– Что тогда? – строго поинтересовался Руслан. – Ты на нее запал, аж скулы сводит. Она тоже к тебе неравнодушна, насколько мне известно.
– Жизнь нас развела по разные стороны баррикад, – пробубнил младший брат и сделал большой глоток кофе. – Вся эта жесть рано или поздно выплывет наружу. Она ни за что не свяжет свою жизнь ни с кем из Корнеевских. Ей и ее семье тогда крепко досталось.