А хозяин всего этого богатства, похоже, сейчас отсутствовал.
Взгляд зацепился за висящее у кровати поясное зеркало и, немного поколебавшись, я решилась войти. Замок отсутствовал, дверь закрывалась на крючок, так что мой приход вряд ли можно было назвать вторжением в частную собственность. Когда чужой приход нежелателен, эту самую собственность запирают получше.
Убедившись, что подростки слишком заняты неумелым поцелуем, чтобы меня заметить, я юркнула в хижину. Благодаря одежде, пусть и с чужого плеча, чувствовала себя немного увереннее. Но перед тем, как посмотреться в зеркало, все равно глубоко вдохнула и сделала себе строгое внушение: что бы там ни увидела, не орать. Ни в коем случае не орать! Даже если окажется, что в дополнение к ушам обзавелась оленьими рогами с висящими на них колокольчиками.
Наспех стерев с зеркала щедрый слой пыли, я решительно посмотрела на свое отражение и едва не осела на пол. От смеси ужаса и облегчения. Ужаса – потому что на моей голове действительно торчали черные меховые уши, облегчения – поскольку рогов к ним все-таки не прибавилось. То обстоятельство, что моя внешность осталась прежней, тоже порадовало. Треугольная форма лица, заостренный подбородок, четкие скулы, аккуратный нос, небольшие, но выразительные губы – все было мне знакомо. На внешность я никогда не жаловалась, так что было бы обидно ее потерять. Даже гетерохромия осталась, которая одно время порождала во мне комплексы, а потом я стала относиться к ней исключительно как к изюминке. Один глаз зеленый, другой – светло карий, почти желтый. В сочетании с меховыми ушами смотрелось нереально. Нереально странно, если быть точнее.
Разгуливать с такими «украшениями» было идеей далеко не лучшей. Конечно, кто-то мог их принять за шутливый аксессуар, но привлекать к себе лишнее внимание не хотелось. Быстрый обыск дома увенчался трофеем в виде старого цветастого платка. Сколько его не стирали – ума не приложу, но пришлось заглушать в себе брезгливость и сооружать на голове нечто вроде банданы. Смотрелось нелепо, но сейчас на собственный вид было начхать. Ушей не видно – и на том спасибо.
Дольше здесь задерживаться смысла не было, и я покинула ограбленный дом так, как и положено всякому уважающему себя вору – так же осторожно и крадучись, как в него проникла.