Не знаю почему, но я понял, что нужно
двигаться именно туда. К этому маленькому, мигающему огоньку,
манящему меня так словно я был мотыльком, которого привлек свет
ночного фонаря.
Сначала у меня ничего не получалось.
Это как заставить человека, разучившегося ходить, пробежать
стометровку наравне с олимпийским чемпионом. Попробовать можно, но
результат такого забега вряд ли сможет чем-то удивить. Примерно в
такую же ситуацию попал и я. Было не понятно, как можно сдвинуться
в сторону той притягательной точки. Приходилось напрягать каждую
клеточку своего эфирного тела, мысленно представлять, как я делаю
шаги по темной дороге по направлению к свету, но все было
бесполезно. Я пробовал лететь, ползти, но по-прежнему оставался на
месте. Пока я не представил, что я попал в огромный бассейн,
заполненный чёрной водой. И я поплыл. Медленно, словно пытался
пробраться сквозь землю, но начал двигаться вперед.
Движение стало моим существованием,
смыслом всей жизни. Так маленький жучок короед прогрызает себе путь
в твердой древесине. С ним ничего не случится, если он остановится
передохнуть на минутку, но это значит, что путь к такой
притягательной сердцевине станет немного дольше. Поэтому я,
уподобившись земляному червю, появившемуся миллионы лет назад,
двигался вперед, надеясь когда-нибудь превратиться в человека. И
это зависело от конечной цели маршрута. Она должна была стать
маленьким толчком к моей эволюции.
Этот свет стал для меня всем. Богом.
Религией. Целью всей жизни. Я был его единственным верным адептом,
первосвященником, который каждую секунду превозносил ему молитву.
Наверное, нигде во всем мире не было столь ярового фанатика, чем я.
Любой другой человек когда-нибудь должен был отойти от алтаря, но я
целую вечность был на службе. Целую вечность превозносил молитвы
своему богу. Целую вечность двигался вперёд, бесконечно совершая
свое паломничество к свету.
Видимо я спятил. Окончательно и
бесповоротно потерял голову. Но движение стало тем якорем, который
не давал мне свалиться в пучину отчаяния. Момент, когда маленькая
точка превратилась в большой воздушный шарик я пропустил. Для меня
оставался только свет, к которому я медленно двигался. Меня смутило
только то, что его стало больше. То было единственно мгновение,
когда я на миг прекратил свое движение, чтобы с рьяностью фанатика
вновь приняться за дело.